Кто придумал снег и другие невероятные истории

Степашка высунул голову из соседних кустов и самым невинным видом посмотрел на своих хозяев. Весь его вид как бы говорил, что ни о каком шоколадном кексе с изюмом он отродясь слыхать не слыхивал, но крошки в бороде выдавали преступника.

– Стёпа, Стёпа… – укоризненно покачал головой папа. – Как ты мог… Это же был наш приз.

Стёпа высунул свой розовый язык и склонил голову набок. Его глаза хитро поблёскивали.

«Может он и был ваш, – подумал скотч-терьер, – но съел то его я, а значит, я и выиграл! И вообще, это нечестно считать эти ваши дурацкие грибы. Они невкусные… Вот если бы в лесу вместо них росли говяжьи сардельки, я бы точно победил… Конечно, если бы лиса мне не подкладывала мне мокрые брёвна… Да-а-а, устроить Большие Сарделечные Гонки это было бы здорово!..»

Дама и Рыцарь

Папа сидел в кресле, нахохлившись, точно воробей на морозе и маленькими глотками пил горячую воду с лимоном. Его шею укутывал тёплый шарф, на ногах были шерстяные носки, а на голове тёплая фетровая шляпа.

– Ну, сколько там? – спросил он маму, разглядывающую только что вынутый у него градусник. – Не менее 39, я полагаю. Мне очень, очень плохо…

– 36,8 – сказала мама, поджимая губы, чтобы не улыбнутся.

– Сколько, сколько?! – подпрыгнул на месте папа. – Не может этого быть! Дай я ещё подержу.

– Ты и так держал его 20 минут, – заметила мама.

– Значит, он сломался, – буркнул папа. – Я же чувствую, что ужасно болен…

Мама переглянулась с Варей и пожала плечами.

– Ну, раз ты чувствуешь…

– Да, чувствую, – запальчиво сказал папа и шумно высморкался. – У меня грипп или того хуже. Ох уж эти болота! Вечно тут все болеют.

– Пока что ты единственный кто заболел летом за все эти годы, – певуче отозвалась мама, уходя на кухню.

– Неправда, – воскликнул папа. – В прошлом году Степашке тоже было плохо…

– Просто он съел целую банку сгущёнки, которую кто-то оставил на стуле… – донеслось с кухни.

– Это неважно, – наморщился папа. – Он страдал, и я тоже страдаю! Варя, милая, налей, пожалуйста, папе ещё горячей воды с лимоном. Мне так плохо…

Папа вздохнул и обессиленно откинулся на спинку кресла. Варя взяла стакан, налила воды из чайника и поставила его рядом.

– Спасибо, моя хорошая, – слабым голосом проговорил папа, закрывая глаза. – Только ты меня понимаешь…

– Вообще то, – сказала Варя. – Когда у Серёжи была такая температура, ты сказал что ему можно идти в школу.

С кухни донёсся сдавленный смешок, а папа выпрямился на кресле и трагически схватился за голову.

– Никто меня не понимает, никто! Только Степашка… Кстати, где он?

– Он ушел с Серёжей на рыбалку.

– Я всеми брошен, – продолжил причитать папа, – всеми… Даже любимой собакой… Что же мне делать?

– Сварить мне кофе, – сказала мама. – Ты любишь говорить, что забота о других, помогает забыть о собственных трудностях. Самое время продемонстрировать это на деле.

Папа почесал нос, задумчиво повертел в руках свои очки, а затем решительно поднялся.

– Хорошо, – сказал он с видом короля в изгнании. – Я сварю вам кофе. Пусть я после этого распластаюсь без чувств, но ручаюсь, он будет великолепен!

Кофе с зефиром заметно улучшил папино настроение. Он стянул шерстяные носки, шляпу, но категорически отказался снимать шарф.

– Это мой оберег, – заявил он, допивая третью чашку и опустошая коробку зефира в шоколаде. – Он спасёт меня от злых духов, которые приносят болезни.

– Болезни приносят микробы, – уверенно заявила Варя. – Нам учительница в школе рассказывала.

– А не рассказала ли вам случайно ваша замечательная учительница, – сказа папа, – про храброго кавалера Жерара Маре, по прозвищу рыцарь в Шарфе и о его прекрасной даме, Изабелле Лакруа?

– Нет, – помотала головой Варя. – В школе только неинтересное рассказывают…

– В таком случае, вам обеим будет интересно услышать эту чудесную историю, в которой одна простая девочка превратилась в знатную даму, а отважный юноша в настоящего рыцаря.

– А они поженились потом? – спросила Варя с горящими глазами.

– Э-э-э, – замялся папа, – ещё не знаю… В смысле, история умалчивает этот факт… Короче слушайте. Давным-давно, когда замки и ветряные мельницы были обычным делом, а на картах были подробно указаны пути к тем местам, где водятся драконы и великаны, жил был молодой человек, который отчаянно мечтал стать рыцарем. Он был смел, силён и предан, но, увы, по строгим законам того времени, этого было недостаточно. Чтобы стать рыцарем непременно требовалось быть родовитым дворянином и иметь хотя бы самый крошечный замок. Однако Жерар не переставал верить, что судьба улыбнётся ему. Он каждый день упражнялся в верховой езде, фехтованию и подолгу представлял себе, как он ухаживает за своей дамой сердца, которая также непременно должна была быть у каждого стоящего рыцаря. Братья потешались над ним и именовали его «шевалье». «Шевалье не желает отведать пареной репы? – говорили они, когда он вечером садился за ужин. Или – «Ваша светлость не соизволит выплеснуть это помойное ведро?»

Жерар хмурился, но держался молодцом, и упрямо продолжал верить, что его мечта осуществима.