Кто придумал снег и другие невероятные истории

В это время, за сотни вёрст от замка барона Донжона, разворачивались не менее драматические события. Всё началось с того, что накануне решающей битвы, которая должна была положить конец затянувшейся войне, в лагере «подорожников» к коим принадлежали Гийом и Жерар, был пойман вражеский лазутчик. С его слов, в стане короля Ламарка Вийонского, предводителя «подорожников», зрел заговор, в котором принимали участие некоторые высокопоставленные рыцари. Кто именно, лазутчик не знал, и потому подозрение пало на всех, в том числе и на толстяка Гийома. Это было вдвойне досадно, потому что формальный повод для этого был, так как буквально за несколько дней до этого, Гийом, на некоторое время, попал в плен к «щавельнистам» и при том при весьма странных обстоятельствах…

Дело было так. После отличного обеда, в самом чудесном расположении духа, толстяк Гийом в сопровождении своего оруженосца прогуливался по лагерю и наткнулся на короля, весьма симпатизирующего Гийому, так сам был большим любителем вкусно поесть. После обмена любезностями, речь, само собой, разумеется, зашла о грядущем сражении и о том, что у военного совета недостаточно данных о вражеских укреплениях.

– Мы трижды посылали вперёд разведку, но никто из этих храбрецов не вернулся назад, – сказал Ламарк. – Даже не знаю, что теперь делать.

Глаза Гийома загорелись и он, приложив пухлую ладонь к тому месту, где, по его мнению, у человека должно было быть сердце, выступил вперёд:

– Мой король, разрешите мне отправиться в разведку? – сказал он.

– Вам? – слегка удивился король, но видя благородный порыв души своего рыцаря, величественно кивнул головой.

– Отправляйтесь, Гийом. Отправляйтесь и привезите мне известия об этих проклятых мятежниках. Наверняка они опять готовят мне какую-нибудь пакость…

Гийом поклонился и велел Жерару немедленно седлать лошадей.

– Мы отправляемся немедленно, – сказал он. – Вдвоём.

– Вдвоём, – обомлел Жерар. – Но сир…

– Меньше людей, больше славы! – ответил Гийом, наскоро проглатывая полдюжины холодных бифштексов, чтобы не проголодаться в дороге. – Седлай коней, мой мальчик. Мы будем овеяны всеми почестями, когда вернёмся!

– Если вернёмся… – пробормотал Жерар, памятуя о том, что они вечно плелись в хвосте войска, так как ни одна лошадь не могла долго нести на себе толстяка Гийома.

Они покинули лагерь, проехали через рощу, пересекли луг и стали приближаться к перелеску, за которым, начиналась территория «щавельнистов».

– Мы поскачем прямо на них, и прежде чем они успеют опомнится, мы всё разведаем и повернём обратно, – изложил свой план Гийом. – Что скажешь?

– Отличный план, сир, – ответил Жерар. – Если вы собрались умереть не поужинав…

– Что? Что такое? – остановил свою лошадь толстяк. – Ты что же это, струсил, да?

– Нисколечко, сир, – ответил Жерар. – Я просто говорю то, что думаю. Иногда это полезно…

Гийом побагровел от гнева, но сдержался, вспомнив как многим, он обязан юноше.

– У тебя есть план лучше моего? – высокомерно спросил он.

– Мы обойдём их с левого фланга, поднимемся вон на тот холм и с него спокойно рассмотрим все их укрепления, – сказал Жерар. – Если поторопимся, то успеем к жаркому…

– Хм… – пропыхтел Гийом, делая вид, что думает. – Неплохая идея. Я как раз хотел её предложить.

– Я знаю, сир, – любезно ответил юноша. – Вы просто кладезь мудрости…

– В таком случае, за мной, мой мальчик – пришпорил своего коня толстяк. – Пропустить жаркое из ягнёнка – преступление!

Всё прошло лучше, чем можно было предположить, но на обратном пути, Гийом так спешил в лагерь, что решил проехать короткой дорогой и угодил в болото, где увяз по самые уши. Жерару удалось вытащить его коня, но даже совместные усилия двух лошадей не смогли вытянуть толстяка из густой, липкой жижи, в которую он вляпался.

– Скверно, – сказал Жерар. – Одному мне вас точно не вызволить. Придётся мне вернуться в лагерь и привести лошадей-тяжеловозов. Держитесь тут, сир. Вот вам бревно.

Гийом ухватился за бревно, а Жерар помчался за подмогой. На беду, вскоре после его отъезда, мимо болота проскакал небольшой отряд «щавельнистов». Они бы не заметили Гийома, но тот, верный традициям рыцарства, не пожелал прятаться и принялся бранить их во весь голос.

– Негодяи! – кричал он, отплевываясь от тины. – Трусы! Мятежники! Дайте мне только выбраться отсюда, и я всех вас порублю в капусту!

Отряд замедлил ход и с удивлением уставился на торчавшую из болота голову, выкрикивающую угрозы в их адрес. Это было настолько забавно, что они решили доставить этого странного человека к своему королю. Они обмотали Гийома верёвкой, и при помощи двенадцати лошадей вытащили на берег, где оказалось, что их пленник рыцарь, и судя по богатым доспехам, весьма именитый. Его кое-как отчистили от ила и водорослей, вытряхнули из шлема лягушек и повезли в лагерь. Тут то и примчалась подмога. Увидев, что произошло, Жерар, во главе своего небольшого отряда, неожиданно атаковал мятежников из леса, и те в панике умчались, бросив несчастного Гийома в грязи. Злополучного рыцаря подняли, очистили, вытряхнули из шлема землю и повезли обратно.