Кто сильней - боксёр или самбист?

Прапорщик Кантемиров всё понял и на полном серьёзе согласился с рядовым. Затем Файзуллох сообщил начальнику стрельбища, что если старослужащие будут заставлять его подшивать воротнички и чистить им сапоги, то он (клянусь аллахом!) сожжёт всю форму дедов полигонной команды. Тимур объяснил Файзи, что никто не заставит его следить за чужой формой. А надо будет следить только за своим внешним видом, обслуживать свой танк и вместе со всеми молодыми прибираться в расположении и ходить в наряды по кухне. Прапорщик Кантемиров был сам совсем недавно молодым бойцом полигонной команды и также переносил эти тяготы службы вместе со всеми. И если рядовой Рахимов считает себя выше этих обязанностей, то он уже завтра будет служить в своём танковом батальоне мотострелкового полка. Файзуллох серьёзно объяснил начальнику стрельбища, что его народ не делит работы на мужские и женские, и в его горах женщины ездят верхом и стреляют не хуже мужчин. На этом первый мужской разговор рядового и прапорщика закончился крепким рукопожатием. Тимур только предупредил своих старослужащих, чтобы они не подкалывали нового танкиста по поводу его национальности и гор Памира. Самим же хуже будет...

Второй серьёзный разговор с Фазой (танкист уже разбирался в электричестве и был совсем не против своего второго имени) состоялся после ЧП на стрельбище с Виталием и рядовым Юрьевым. Уже ефрейтор Рахимов категорически отказался давать какие-либо показания следователю военной прокуратуры. Винтовочный артиллерийский полигон (ВАП) и танковая директриса располагались друг за другом, и танкист мог знать о взаимоотношениях убитого и убийцы. Старший лейтенант юстиции так и не смог добиться от ефрейтора никаких показаний и попросил прапорщика посодействовать следствию и поговорить со своим бойцом. Теперь прапорщик вызвал ефрейтора на мужской разговор и поинтересовался, почему он не даёт показания следователю? Рахимов посмотрел Кантемирову в глаза:

— Товарищ прапорщик, Хохол уже на небесах и я не хочу говорить чужому человеку плохо про мёртвого. Виталий был нехороший человек, и аллах наказал его.

— А рядовой Юрьев хороший человек? — спокойно поинтересовался Тимур.

— Юрьев — больной, и его надо лечить. Товарищ прапорщик, наш народ никогда не даёт показания властям. Это нехорошо!

— Файзи, рядовому Юрьеву надо помочь. Вы с ним одного периода и ты его хорошо знал. Если дашь показания следователю, ты уже плохого никому не сделаешь, а молодому солдату поможешь.

Ефрейтор Рахимов задумался. Прапорщик ждал ответа. Файзи посмотрел на своего командира:

— Товарищ прапорщик, я расскажу, как всё было, но только вместе с вами. Чтобы потом мне никто не сказал, что я — стукач.

— Договорились, Фаза!

Начальник стрельбища объяснил военному следователю, что ефрейтор даст показания только в присутствии его самого. Старший лейтенант юстиции особо не возражал, тяжёлый день уже подходил к ужину, и наступала пора закругляться с допросами. А Тимур понял, что на Файзи можно спокойно положиться. Этот ефрейтор по каким-то своим национальным мотивам (и очень правильным) никогда не будет стучать на своего командира.

Танковая директриса примыкала к отдельному танковому батальону (ОТБ), на чью полевую почту приходили письма с Родины солдат полигонной команды. После того, как ефрейтор Рахимов стал черпаком, он был с подачи прапорщика Кантемирова единогласно избран почтальоном стрельбища. Кроме Фазы никто не имел права забирать почту в ОТБ. Файзи был очень горд оказанным доверием и даже написал о новой должности отцу и братьям. На вышке танковой директрисы был отдельный закуток, где постоянные механики-водители двух танков Т-64А могли днём отдохнуть во время занятий. А ночью несли по очереди охрану своих танков. Тимуру оставалось только уточнить график караула, и если надо — поменять механиков. Франка была всегда готова к сексу, если позволяла женская физиология. Молодая девушка всегда консультировалась со своими старшими подружками Симоной и Ренатой и добросовестно перенимала у них опыт предохранения и различных сексуальных поз. Но, в первый раз упиралась и очень боялась идти на танковую директрису. Пришлось раскошелиться в гаштете на ещё пару дуплей водки, затем купить одну бутылку вина с собой и хитростью заманить подругу:

— Wir gehen ein wenig spazieren und trinken Wein... (нем. — немного погуляем и попьём вина...)