Кто сильней - боксёр или самбист?

Майор Кузнецов был решительным и волевым офицером, прыгнул в свой УАЗ и приказал водителю гнать за убегающими по пашне. Благо стояла полная луна, и хорошо были видны тени беглецов. Особенно выделялся последний любитель гаштетов в белой обуви. Это был вожак холостяков-танкистов, старший лейтенант, комсорг батальона Аникин Владимир. И этому молодому политработнику тоже не были чужды простые холостяцкие радости. И в этот раз старлей оказался в новых белых туфлях, которые обул с единственной целью — ещё больше произвести впечатление на свою подружку Симону. Только русский мог догадаться прийти на деревенскую дискотеку в белых туфлях. Свою промашку Володя понял при первых же прыжках по свежей пашне и тут же отстал от своих.

Автомобиль комендатуры, прыгая по пересечённой местности немецкого поля, уверенно приближался к комсоргу батальона. Затем вдруг громко буксанул. УАЗ повело в сторону. А водитель решил на газах выскочить из ямы и вывернул руль. Советский вездеход затянуло ещё больше в пашню, и машина заглохла. Далеко по полю, в осенней тишине стали слышны попытки завести мотор автомобиля советского автопрома. Тщетно! Старший лейтенант Аникин тоже остановился, осмотрелся вокруг, скинул грязь со своих белых туфель и стал с интересом наблюдать за дальнейшими действиями коменданта Дрезденского гарнизона. Водитель и майор вышли из машины. Теперь по немецкому полю широко разнеслись громкие высказывания Кузнецова по поводу водительского мастерства своего подчинённого и надёжности его техники. А при чём здесь водитель? Просто комендант в охотничьем азарте забыл простую армейскую мудрость. «Чем круче твой УАЗ, тем дальше идти тебе за танком»

В этот момент и вышли Тимур с Франкой из гаштета. Уже протрезвевший прапорщик Кантемиров быстро оценил ситуёвину, попросил Франку никуда не уходить и обязательно его дождаться. Затем, не жалея своих белых кроссовок, быстро зашагал напрямик к виднеющемуся вдали УАЗу. Мы своих не бросаем. А сейчас застрявший на немецкой пашне советский офицер был, как никогда свой. Даже комендант гарнизона! С противоположной стороны к майору уверенно зашагал старший лейтенант Аникин. В темноте белые кроссовки и белые туфли почти одновременно приближались к офицерским сапогам. Володя подошёл первым и протянул ладонь. Кузнецов твёрдо пожал руку коллеге офицеру. Комсорг ОТБ с ходу предложил пригнать танк и попробовать вытащить УАЗ. Комендант резонно заметил, что танк можно пригнать только лесом, а до кромки поля будет далековато. Танк здесь всё так распашет, что потом немцы предъявят счёт больше чем стоимость автомобиля. Офицеры с водителем задумались. К компании подошёл улыбающийся прапорщик Кантемиров и с лёгким акцентом спросил:

— Вас ист лос? — и добавил на прекрасном русском, — Товарищ майор!

— Ты кто? — Кузнецов уставился на вроде бы немца. Или не немца?

Конечно, учитывая сложившуюся обстановку на этом немецком поле, Кантемиров вполне мог ответить невежливо: «Конь в пальто!» Но, молодой прапорщик только встал на этот нелёгкий путь сверхсрочной службы и ещё не научился дерзить старшим по званию. Ответ был строго по уставу:

— Начальник войскового стрельбища Помсен, прапорщик Кантемиров.

Майор только набрал воздуха в лёгкие, чтобы теперь громко выразить своё мнение по поводу всех прапорщиков Советской Армии и, в частности, прапорщика Кантемирова. Но, прапорщик, нарушая субординацию, всё же перебил старшего по званию:

— Товарищ майор, у меня на полигоне сейчас стоит разведрота на БРДМе. Разрешите сбегать?

Комендант выдохнул и даже улыбнулся:

— Прапорщик, ты ещё здесь? Бегом марш за машиной!

Тимур молча развернулся и побежал. Подумаешь, два километра до казармы стрельбища. Да ещё, в кроссовках «Адидас»!

В этот прекрасный вечер в ленинской комнате казармы войскового стрельбища Помсен старослужащие полигонной команды совместно с командиром взвода разведроты и старослужащими разведки смотрели немецкий фильм запрещённого западного канала АРД. Хитрая антенна от специальной приставки телевизора была спрятана в кроне самой высокой берёзы у казармы. Солдаты владели немецким на уровне школьной программы, которая была уже давно подзабыта. Лейтенант Тимербулатов в школе и в военном училище изучал английский. Поэтому перевод, интригу и линию фильма дополняли коллективным разумом. В этот момент и прибежал начальник стрельбища с новостью, которая быстро внесла в размеренную жизнь полигона новый сюжет. Комендант застрял!