Кто сказал: "Война"? (СИ)

Луна, что заглядывала через окно в кабинет избранника, была по-летнему крупной и яркой, только один край ее прятался в тени — золотой бык уходил с небосвода. Лето перевалило за середину. Айсинар не спал — в последнее время поспать удавалось лишь изредка урывками. Вот и теперь в который уже раз он просматривал донесения с фронта, сверялся с картой и вносил поправки. Потом брался за счетные таблицы и опись казны, которую и так уже выучил наизусть. Но сколько не перекраивай карту, сколько не пересчитывай резервы республиканской армии, итог не менялся: Орбин оказывался слабее Умгарии.

Вадан Булатный продолжал наступление. Он уже взял несколько крупных городов и осадил Мьярну. Передовые отряды его вождей с трех сторон шли на столицу, с каждым днем неуклонно приближаясь. А у Айсинара так и не появилось толковых военачальников, да и просто защитников почти не осталось.

Да… сколько ни старайся, а наперсток на кулак не натянешь… Приходилось признать, что дела плохи: Высокому форуму изначально не хватало войск для защиты обширных земель республики, не хватало времени, чтобы подтянуть наемников, не хватало свободного золота, чтобы наверняка купить их верность. Орбин был не готов к войне, следовало слушать Орса, теперь Айсинар это ясно видел… да только поздно, слишком поздно.

Поначалу, собрав десятитысячную армию, больше половины которой — орбинские каратели, на совесть обученные и преданные родине, он, как и все патриархи, был уверен, что легко остановит умгар прямо на границе. Но не вышло: воины Булатного оказались совсем не такими дремучими селянами, как привыкли думать в форуме. И с потерями новоявленный великий кнез не считался. Варвары гибли сотнями: каратели старшей крови дорого продавали свои жизни — одну за четыре-пять вражеских. Но Вадан шел вперед прямо по телам своих павших, раз за разом подтягивая с тыла свежие отряды. А для Орбина потеря каждого бойца оказывалась невосполнимой: людей, способных держать оружие и еще не мобилизованных, в республике попросту не осталось.

Как остановить нескончаемую орду варваров малыми силами? Как сделать воинов из мирных ополченцев? Сколько заплатить наемникам, чтобы при первом же тактическом поражении они не переметнулись к врагу? Где взять этих самых наемников немедленно?

И чем он вообще думал, когда позволил славнейшему Вейзу сотоварищи втянуть страну в эту авантюру?!

Все эти мысли одолевали избранника Айсинара от рассвета до заката, а особенно от заката до рассвета, когда разум свободен от суеты, а совесть особенно чувствительна… вот и не спалось.

Впрочем, одно решение вчера все-таки отыскалось: на последнем военном совете Геленн Вейз вызвался нанять для республики шиварийских горцев.

— Эти дикари как волки, — говорил он, — вечно голодные и злые, уговорить их на войну будет несложно. А чтобы собрать оплату — сделаю небольшой крюк по серебряным приискам. Золото не понадобится — хватит с них и этого. Конечно, если славные хозяева приисков доверят мне свое достояние.

Хозяева серебряных рудников не меньше прочих были перепуганы победами Вадана Булатного так, что согласились отдать на нужды армии все добытое серебро, лишь бы отвести угрозу и не попасть под умгарские клинки и стрелы. Поэтому уже к обеду их письменные поручения на имя славнейшего Вейза были готовы. Отбытие в горы намечалось на следующее утро.

А вечером Геленн сам попросил о встрече наедине.

Славнейший стяжатель всегда славился точностью и аккуратностью. Вот и сейчас, несмотря на войну, привычкам своим не изменял: явился точно в назначенное время, нарядный, спокойный и ироничный как всегда. Приятно было видеть, что есть в этом мире что-то незыблемое, хотя… если посмотреть внимательно, то и Геленн Вейз за последние два месяца изменился: осунулся, постарел. А улыбка его, открытая и чуть снисходительная, всегда казавшаяся такой подкупающе-искренней, теперь отчетливо напоминала маску.

И затягивать разговор как обычно, расспросив сначала о жизни собеседника, он не стал. Сразу после приветствия перешел к делу:

— Славнейший, нам с тобой ходить кругами смысла нет: мы оба понимаем, что окружение и осада Орбина неминуема. Вопрос лишь в том, как долго дороги из города останутся открытыми. Поэтому у меня есть личная просьба.

Айсинар согласно кивнул: продолжай.

— Завтра я отправляюсь в Шиварию и хочу забрать с собой семью. В осажденном городе будет для них слишком опасно.

При этих словах Айсинар невольно вспомнил другую встречу и другую просьбу: ожидая приговора и уже не надеясь на лучшее, Озавир Орс просил позаботиться о его семье. И он думал совсем иначе: самое безопасное для его жены и детей — пережить войну в Орбине.

— Не мое дело, славнейший, учить тебя, как защищать родных, — ответил он Геленну, — но не лучше ли будет остаться дома? Здесь надежные стены, лучшие наши воины и запасы на случай осады. В конце концов Орбин даже потрясение тверди выдержал, недаром говорят, что сами боги любят его и берегут. А что ждет твоих домашних на чужбине — кто знает?