Кто служил в армии, в цирке не смеётся

Командующий прибежал в штаб полка и минут пять в туалете мыл руки. Помоет их, смоет мыло и опять по новой. А потом поднялся в кабинет командира полка, где на столе стоял коньяк и закуска. Выпили, закусили и долго ржали с Ельциным над происшедшем — над падением и конфузом в туалете. Ржали, обсасывали разные подробности и снова смеялись. Всё это было воспринято ими как весёлое приключение. Так что пронесло. Командир меня вяло поругал, а когда я ещё ему про хомяка рассказал, засмеялся, достал ещё одну бутылку и мы её приговорили. Так что всё нормально.

Командующий не появлялся в нашей казарме месяца два, а потом ушёл куда-то в Москву. За это время Безсмельницын получил очередное воинское звание подполковник и уже ничего не боялся. Обещание своё он исполнил и Иващенко был уволен на дембель с супер отличными характеристиками через несколько дней после приказа. Живой уголок захирел, а новый Командующий поглядел на него и приказал убрать — Эту херню.

— Что тут зоопарк или казарма?

Но по округу ещё долго ходили анекдоты про живой уголок, постепенно превращаясь в весёлую и живописную легенду.

Визит отца

Несколько лет я пытался приступить к этому рассказу. Иной раз уже садился к компьютеру, подымал руку над клавиатурой и опускал. И так несколько лет. Сам сюжет основан на реальном событии, участником которого я был. Конечно, здесь кое-что утрировано, гипертрофировано, но это сделано не для того чтобы кого-то из участников оскорбить или унизить, а только чтобы сделать сюжет более динамичным и интересным. Наверняка найдутся читатели, которые потом в комментах напишут:

— Ну, вот он опять о пьянке и не совсем красиво описывает офицеров…

Ну, было такое. И уважаемые офицеры иной раз попадали в такие дебильно, юморные ситуации. И вот что хочется добавить. Считаю, что мне, и не только мне, а всем кто служил в Советской Армии в 70 и 80ые годы повезло с командирами. Хотя и тогда были всякие. Но они, от командира батареи (роты) до командира полка были яркими личностями. Да, были у них свои вывихи или как сейчас говорят «Тараканы в головах», но при всём этом — это были КОМАНДИРЫ и ОФИЦЕРЫ с большой буквы, за которыми шёл личный состав куда угодно и выполнял любую задачу, невзирая на трудности. Которые могли и сами лично принять самостоятельные решения и не боялись этого.

И вот я решился, считая, что без этого рассказа легендарному и многогранному армейскому юмору будет чего-то не хватать. Заранее прошу извинения перед уважаемыми офицерами за какое-либо чересчур острое словцо или словесный оборот.

* * *

Дивизион был полностью в наряде, как в полковом, так и в гарнизонном. Вытащили туда всех подчистую, поэтому в расположении было тихо, спокойно и благостно. Внутренний наряд по нашей батарее и по третьей с того края этажа, давно навёл порядок и теперь тихо дремал по углам, оставив маяться дневальных на тумбочках. Ещё сидел в своём кабинете, прямо напротив дверей нашей канцелярии, командир дивизиона подполковник Безсмельницын. Был он явно не в духе, судя по тому, как агрессивно хлопнул дверью кабинета. Но это его проблемы. Ещё командир моей батареи, но его в расположении не было. К нему приехал отец и он сегодня хотел его привести и показать расположение батареи и дивизиона. Вчера вечером он попросил:

— Боря, ты там завтра проконтролируй наведения порядка, а то неудобняк будет, если отец что-нибудь увидит…

А он у него был генерал-полковником, служит там… — очень, очень высоко в Москве и из той категории, который запросто может повелительно махнуть рукой и скомандовать:

— Эй, ты…, генерал, иди сюда…, — но — Кем он был, комбат Савельев никому не говорил.

Мой командир батареи, старший лейтенант Савельев Андрей, был достоин отдельного разговора. Высокий, подтянутый, сильный, спортивного телосложения по праву считался хорошим командиром батареи и грамотным артиллеристом. Интересный в общении, с юмором и мог быть хорошим товарищем. Но…, принадлежность к «звездастой молодёжи» сказывалась. Андрей глядел на рядовых офицеров несколько свысока, с налётом высокомерия и надменности. Хотя офицеры охотно приглашали Савельева на офицерские пирушки, куда он ходил, но надо признать — ходил редко. А наличие такой скалы с генерал-полковничьими погонами, делали его независимым и он не боялся начальства. Правда, его иной раз перехлёстывало. Так, перед прошлыми летними лагерями вздумал комбат пойти в отпуск. То ли сам он решил, то ли отец предложил приехать — это неизвестно. И естественно, что командир полка завернул рапорт об отпуске.

— Он что? А лагеря…? Батарейные учения? Я что ли буду за него проводить? — С такими возмущёнными словами полковник Кривулькин написал на рапорте резолюцию — После лагерей и приведение техники в порядок.

Всё правильно, но у Савельева было своё мнение:

— Товарищ полковник…

Старший лейтенант вломился в кабинет командира полка и как потом он поделился, чуть не кинул головной убор на стол командира:

— Товарищ полковник, я не понял???? — Искренне возмутился Савельев.

Командир налился праведным гневом и медленно поднялся из-за стола: