Кто служил в армии, в цирке не смеётся

— Ээээ…, Владимир Петрович, мэр такого не хилого города, опытный в разных политических и других делах, а повели себя, как безголовый чиновник среднего уровня. Умнее надо быть. Спокойно бы приняли моё предложение, в течение трёх дней разобрались в ситуации в полку и тогда можно было смело идти к командиру полка для спокойного, без наездов, разговора. Поверьте мне, меня сразу бы командир вызвал к себе. Втроём пообщались и вечером ехали бы вы с сыном уже в поезде. А так сгоряча полетели, налетели и вас культурно завернули. Ну, ладно давайте выпьем за ваш первый день в армии.

Вечер мы провели отлично, при этом всё обговорили. Последующие пять дней прошли на «УРА». Отец с сыном с удовольствием работали в парке, выезжали на полигон, где Владимир Петрович наравне со всеми солдатами рыл окопы и стрелял с автомата. Но последние два дня Груза-старший ходил задумчивый, а вечером накрыл стол.

— Борис Геннадьевич, у меня по работе возникли определённые трудности и я вынужден прервать отпуск. С Андреем обо всём переговорил, он всё понял и последние три дня отслужит как положено…

— Да, никаких проблем, Владимир Петрович. Три дня всё нормально — и он едет домой.

Отец позвал в канцелярию сына и мы ещё раз обговорили наши договорённости — Три дня нормальной службы. Мы ещё посидели, Владимир Петрович переоделся и убыл на вокзал, а утром сержант Груза отсутствовал на подъёме, не появился он и к разводу.

После развода ко мне подошёл дежурный полку:

— Боря, езжай в комендатуру. Там твой Груза сидит.

Сержант стоял передо мной, виновато опустив голову.

— Где тебя словили?

— В общаге СИНХА… на Предельной… В два часа ночи, менты…

— Груза, а как же обещания? Зачем целую неделю отпуска твой отец пустил кобыле под хвост? И что твоему отцу скажем? Как теперь твой дембель?

Сержант вздохнул и с тоской произнёс:

— Наверно, медным тазом накрылся…

— Правильно видишь. Для начала отсидишь десять суток от командира полка, а потом будем решать: только ни как увольняться, а как служить дальше будем? Наверно придётся вспомнить ряд армейских истин, типа — «Не хочешь — заставим, не знаешь — научим…»

Через десять дней похудевший Груза стоял перед моим столом и умоляюще смотрел на меня.

— Чего на меня так смотришь? Теперь командир полка упёрся. Говорит — Он, что своего отца не уважает или нас? Ни хрена — никакого дембеля… Пусть эта сука служит, если элементарные вещи не понимает. И я тоже не понимаю: тебе ведь нужно было всего трое суток подержаться и ты бы уже неделю, как на гражданке был…

— Дурак, я товарищ капитан… Ну дурак…, а ничего с собой поделать не могу. Сделайте что-нибудь, вы же можете, а то я действительно сяду в дисбат.

Я развеселился, но смех мой был горьким — жалко мне его было. И если бы не командир полка, плюнул бы на все свои принципы и уволил.

— Ладно, сержант. Иди, а я сейчас схожу в одно место и поговорю насчёт тебя. Может, что и получится.

Через час довёл своё решение:

— Груза, я договорился. Вариант как раз для тебя. Сейчас срочно формируется новый целинный батальон. Командир батальона мой хороший товарищ. Сегодня вечером тебя переводят в штаб батальона писарем и через три дня убываете в Алтайский край на уборку урожая. Когда вернётесь я не знаю, но как правило возвращаются до Нового года. Должность у тебя не бей лежачего и жизнь там будет достаточно вольная. Возвращаешься оттуда со справкой от командира батальона, что ты достоин досрочного увольнения и я тебя увольняю тут же. То есть показал справку — через два часа ты на дембеле. Вот моё условие. Согласен?

— Так точно, товарищ капитан. — Радостно выдохнул сержант

* * *

… — Так вот, Миша, когда мы с тобой уже сидели за столом. Мне в дверь первый раз звонили и я выходил. Это объявился с целины мой Груза. Торжественно представился и сразу же сунул мне ходатайство командира батальона об досрочном увольнении. Конечно, через пару дней я встречу товарища и спрошу — Писал ли он ходатайство или нет? Вполне возможно Груза и сам его набабахал. Но всё честь по чести — угловой штамп, печать и подпись комбата. Я прямо на этой бумаге написал — «Не против» и расписался. Так через тридцать минут мне Степаныч звонит, наш строевик — Боря, ты что его увольняешь? Да, Степаныч. А он мне — Боря, ты же сейчас половине полка пари разрушил.

— А мне, Степаныч, плевать. Я пари ни с кем не заключал. Он условие моё выполнил, а я своё слово сдержал. Увольняй. Так что вот такая история у меня.

— Вот, Миша, честно скажу. До сих пор не могу определиться — Правильно я делал, что так жёстко гайки закручивал или нет?

Пулемётчик