Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР

По мере распутывания убийства в Портленде, как я и предполагал, удалось выйти на след более ранних правонарушений Джуберта. В 1980 году неизвестный порезал девятилетнего мальчика и учительницу лет двадцати с лишним. Порезы были глубокие, и жертвам повезло, что они выжили. В 1979 году некий мальчик, проезжая мимо девятилетней девочки на велосипеде, воткнул ей в спину карандаш. Не было особого смысла возбуждать дела по этим случаям, но убийство Стетсона требовало расследования. В конечном итоге Джуберта осудили и по тому убийству в штате Мэн. В случае смягчения наказания в Небраске его следовало перевезти в Мэн, где его ожидало пожизненное заключение.

Таким образом, расследование убийства Стетсона в Мэне стало одним из первых неформальных триумфов того, что впоследствии стало системой VICAP («Программа борьбы с насильственными преступлениями»); в данном случае нам повезло, что в моем классе оказался человек, который смог связать два разных случаях, распознав в них один и тот же образец поведения преступника. После запуска VICAP такого рода сравнительный анализ будет доступен властям на каждое серьезное преступление.

Чтобы взять интервью у Джуберта, мне пришлось дождаться окончания судебных процессов как в Мэне, так и в Небраске, что произошло через несколько лет. Я взял с собой специального агента Кена Лэннинга, нашего эксперта Отдела поведенческого анализа по преступлениям против детей, и одного агента из отделения в Омахе. Джуберт в тюрьме набрал вес и наконец-то стал походить на действительно молодого мужчину, а не на подростка-переростка. Тюремное начальство сообщило, что Джуберт в своей камере смертников рисовал на салфетках рисунки, но эти рисунки у него отобрали. Техника их была неплоха, но содержание шокировало. На одном был изображен мальчик на обочине дороги, связанный по рукам и ногам, а на второй – мальчик, стоящий на коленях, в которого вонзает нож мужчина.

Каждая порция информации, которую нам удавалось вытянуть из убийцы, говорившая нам о его способе мышления и действий, служила основой для дальнейших рассуждений и выводов. Поначалу Джуберт не хотел говорить с нами, но потом ему немного развязали язык проявленный мною интерес к его случаю и приемы, которые я усвоил, общаясь с сотнями преступников.

Я спросил его о стрессах, которые он переживал в прошлом, и именно тогда он рассказал, что до того как начать причинять кому-то боль, он потерял друга. Тогда мать Джуберта отказалась помочь ему найти мальчика, и Джуберт страдал от потери. Так была запущена цепь событий, которая в итоге привела к убийствам. Во время интервью он довольно жалобно спросил, не может ли ФБР помочь ему разыскать давнего друга. Я сказал, что постараюсь.

Он признался в убийствах, и мы перешли к подробностям. Среди многих тем меня особенно интересовали три вопроса: необъяснимые следы укусов, детективные журналы и способ выбора жертв. Все это оказалось взаимосвязанным.

Джуберт поведал нам о своих фантазиях о каннибализме, которые преследовали его лет с шести-семи. Именно эти фантазии подсказывали ему способ убийств, поэтому он кусал тела, в том числе и тело первой жертвы в Портленде. Порезы на ноге Эберли в виде решетки, которая нас так озадачила, предположительно объяснялась его попытками скрыть следы укусов. Я спросил Джуберта, не из детективных ли журналов он узнал, что полицейские могут установить личность преступника по отпечаткам зубов, и он признался, что да; одной из причин, почему он читал эти журналы, было желание избежать поимки. Но главной причиной была стимуляция – для него, как и для многих убийц, детективные истории были своего рода порнографией, даже если в них не описывались обнаженные тела, а только доминирование, пытки и тому подобное.

Я спросил, когда он впервые начал читать эти журналы, и он ответил, что в возрасте одиннадцати-двенадцати лет, когда увидел их на полке в бакалейной лавке, куда они зашли с матерью. Его возбудили рассказы о людях, которых запугивают и которым угрожают; он постарался раздобыть такие журналы и использовал их для мастурбации и фантазий об удушении и убийстве ножом. На момент знакомства с этими журналами Джуберт был подростком, еще не пережившим половое созревание, светловолосым и худым, разъезжавшим на велосипеде и развозившим газеты.

Через шесть-семь часов разговоров Джуберт спросил меня: «Я был честен с вами, мистер Ресслер, так что не могли бы вы оказать мне услугу? Раздобудьте мне фотографии с места преступлений. Мне еще раз хочется пережить те моменты в своем воображении».

Этот мужчина, которому тогда уже исполнилось двадцать восемь лет, находился в камере смертников за совершенные им убийства, все еще хотел рассматривать фотографии своих жертв – очевидно, в целях мастурбации. Я ответил, что не могу выполнить эту просьбу, и закончил интервью, придя к печальной мысли, что, по всей видимости, жуткие фантазии Джона Джуберта прекратятся только с его смертью. Сейчас, в 1992 году, он до сих пор находится в камере смертников.