Кто стоял за декабристами

Противницей Наполеона оставалась и Англия. Но сами британцы ограничивались борьбой на морях, помощью испанским и португальским повстанцам. А французы провозглашали, что задушат Англию континентальной блокадой, не пропуская на ее острова сырье, продовольствие, не покупая британские товары. Однако на самом деле блокада стала фикцией. Французские толстосумы были связаны с английскими и нести убытков никак не желали. Контрабанда через Ла-Манш лилась широким потоком, и наполеоновские власти закрывали на нее глаза.

Зато для нашей страны континентальная блокада обернулась очень неприятными последствиями. Экспорт российского хлеба упал в 3,5 раза. Цены на зерно резко обвалились. Страдали и землевладельцы, и купцы. Ну а во Францию утекало русское золото – за предметы роскоши, дорогие вина. В 1810 году царское правительство повысило таможенные пошлины, что задело в первую очередь французский импорт. Была открыта свободная торговля с нейтральными странами – и русский хлеб пошел в Англию через посредников.

Наполеон был крайне недоволен этими мерами. Впрочем, подобные причины охлаждения были не главными. Европейские властители превратились в послушных исполнителей его повелений, трепетали перед ним – и только Россия еще не склонилась, не подлизывалась, не заискивала. Континентальная блокада стала лишь одним из признаков ее непослушания. Нашу страну предстояло сломить, унизить – и расчленить. Потому что наполеоновский «новый порядок» в Европе предусматривал восстановление Польши. Прежней Польши, в границах XVII века – с Литвой, Белоруссией, Украиной. Кроме того, Бонапарт намеревался властвовать над Европой не только кнутом, но и пряником. Чтобы сплотить вокруг себя вассальных монархов, их полезно было «прикормить» подачками. Для этого туша «русского медведя» тоже подходила. Прусский король выклянчивал Прибалтику, Австрии можно было уделить что-то на юге, а их подданные, немцы, итальянцы, венгры вдосталь пограбят, будут славить Наполеона, смирятся с его владычеством.

Когда рухнет Россия, то и Англия станет сговорчивей. Испанские партизаны – дело времени. А господство над Европой в ту эпоху означало и мировое. В 1811 году Наполеон указал своему послу в Польше аббату де Прадту: «Через пять лет я буду владыкой всего мира. Остается одна Россия – я раздавлю ее». Царский посол Куракин осенью 1811 года докладывал в Петербург – война уже решена и неизбежна [37]. Завоеватель распорядился выбить медаль с изображением Бога и надписью: «Тебе небо – мне земля». Кстати, о Боге. Во Франции в правление Бонапарта был восстановлен католицизм, но «умеренный», чисто формальный. Религиозность не приветствовалась, а папой император откровенно помыкал. Но в какого Бога верил он сам, остается загадкой. Во всяком случае, молящимся его не видели никогда.

Можно обратить внимание и на то, что воззвание о войне с Россией было подписано в «магический» день летнего солнцеворота, 22 июня. В ХХ веке ту же дату выберет другой завоеватель, Гитлер, очень увлекавшийся оккультными учениями. Только средства связи и транспорта были разными, вторжение нацистов началось сразу же, а французов – 24 июня. Да и план Бонапарта во многом предварял план «Барбаросса», предусматривал наступление одновременно по трем направлениям – на Москву, Санкт-Петербург и Киев [38]. Но во фланговых группировках у французов действовали более слабые сателлиты, и русские остановили их.

Многие исследователи отмечали, что Наполеон имел возможность просто-напросто «взорвать» Россию – если бы применил свой пресловутый кодекс о гражданских правах и освободил крепостных. Но Бонапарт никогда не собирался этого делать. Как уже отмечалось, «свободы» он использовал только ради собственных выгод, а права простонародья его не интересовали. В Польше, которую предполагалось воссоздать, его опорой являлись польская и литовская шляхта, дворяне. В составе Великой армии насчитывалось 80 тысяч поляков, они составляли лучшие корпуса легкой конницы. Можно ли было их обидеть? Известны неоднократные случаи, как крестьяне в Литве и Белоруссии выходили из повиновения хозяевам, но те обращались за помощью к маршалу Даву, герцогу Бассано, генералу Домбровскому, самому Наполеону и получали отряды для усмирения крепостных. Для этой цели Бонапарт учредил и польско-литовскую жандармерию.

Он не намеревался освобождать крестьян и в коренной России [39]. Воззвания о «свободах» могли и впрямь привести к широкому бунту, но… такой бунт грозил повторением Испании. Да Наполеон и не видел нужды в подобных методах! У него была невиданная по размерам армия, 600 тысяч солдат – центральная группировка 400 тысяч. А против них в 1-й армии у Барклая де Толли было 127 тысяч, во 2-й у Багратиона – 39, на Волыни у Тормасова – 45. Еще 4 дивизии на Дунае, 3 в Финляндии, 2 на Кавказе… Разнести их, и царь капитулирует. Подыграет профранцузская часть знати, Россия примет навязанные условия. Станет послушной, ручной. А своими крестьянами царь и дворяне пускай управляют по-прежнему, как умеют.