Кто стоял за декабристами

Последующая история, российская и мировая, показала, что доклады Голицына и Магницкого содержали сущую правду. Но реальные последствия этих докладов показали и другое. Что окружение Николая I было уже заражено масонскими влияниями. Оба разоблачителя задели слишком важные фигуры – Сперанского, А.Н. Голицына, Кочубея, даже Бенкендорфа. Их обвинения представили бездоказательной ложью. К расследованию привлекли отставного начальника тайной полиции при Александре I – Якова де Санглена (именно он в свое время способствовал отставке и ссылке Сперанского). Но ведь и Санглен был масоном! [102] Тем не менее даже он округло признал – во многом «доноситель ударяет в истину». Правда, при этом оговаривался, что истина осталась где-то в прошлом, а в настоящее время такие сведения объявил ложными. За «клевету» А.Б. Голицын был заключен в крепость, где просидел 5 лет. Магницкий был опять отправлен в ссылку – в Одессу, потом в Херсон. Умер в нищете.

Зато в этом же 1831 году, по поводу победы над Польшей, была объявлена большая амнистия – коснувшаяся многих декабристов. А вот судьбы тех, кто помог вскрыть их заговор, сложились печально. Ивану Шервуду, первому доложившему о существовании заговора, Николай I в апреле 1826 года в знак благодарности повелел носить фамилию Шервуд-Верный. Перевел его в лейб-гвардии драгунский полк. Он отличился и на турецкой, и в польской войнах. Удостоился нескольких орденов, дослужился до полковника. Но потом, в 1844 году, по воспоминанию племянника, его круто подставили. Дали инструкцию по жандармской части, наблюдать «за нравственностью России», а его доклад объявили «ложным доносом» – и Шервуд-Верный отсидел 7 лет в Шлиссельбургской крепости.

Капитан Майборода, разоблачивший Пестеля, также был переведен в лейб-гвардию – в Гренадерский полк. Он воевал с персами, поляками, горцами. Сам царь благоволил к нему, был крестным двух его дочерей. Майборода был назначен командовать Апшеронским пехотным полком. Но в 1844 году, одновременно с делом Шервуда, случилась непонятная история, его вдруг отстранили от должности, отправили в отпуск по болезни, и в Дагестане в Темир-Хан-Шуре нашли мертвым – оставив открытым вопрос, убийство это или самоубийство.

В общем, есть о чем призадуматься. Видно, что уже в те времена среди российской верхушки действовала мощная «пятая колонна». Но тем более примечательно, что даже пронизанное масонами окружение государя могло осуществлять свои ходы только исподтишка. Повернуть политику Николая в либеральном направлении оно не осмеливалось и не пыталось. Наоборот, он подчинял окружение своей воле и вел в своей упряжке. Использовал лучшие таланты и способности приближенных масонов для укрепления государства. Это был настоящий царь!

Вскоре был ликвидирован последний «цветочек» старого букета заговоров. «Тайное общество грузинских дворян» под руководством царевичей Окропир и Дмитрия. Оно выросло, в него вошли видные представители грузинской аристократии и интеллигенции Элизбар и Георгий Эристави, Соломон Додашвили, Дмитрий Кипиани, Григол Орбелиани, Иасе Падавандишвили и др. Персидского или турецкого вторжения в Грузию так и не дождались. Общеевропейской войны тоже. Тем не менее решили действовать. Как ни кощунственно, переворот наметили на Рождество Христово, в декабре 1832 года. Грузинская знать устроит в Тифлисе большой бал, куда пригласит все местное русское начальство, офицеров, чиновников. Прямо на праздничном балу их должны были перерезать, провозгласить независимость и призвать на трон Грузии царевича Александра из персидской эмиграции.

Но до кровопролития дело не дошло. Молодой князь Палавандишвили проговорился брату. Тот ужаснулся последствиям готовящейся резни. Уговорил его доложить военным властям. 10 (22) декабря, за две недели до намеченного мятежа, 59 заговорщиков арестовали. Однако царь отнесся к ним очень мягко. Судя по всему, ему и доложили в сглаженном виде. Дело свели к авантюрным мечтаниям грузинских царевичей, мутивших воду среди друзей. И наказания были легкими, недалекие ссылки. Окропира в Кострому, Дмитрия в Смоленск.

Да и помилования последовали очень быстро. Года не прошло, как Окропиру разрешили вернуться в Москву, Дмитрию в Санкт-Петербург, возвратив ему княжеский титул. Другие сосланные заговорщики изначально получили пожизненный запрет проживать на Кавказе – но и это отменили, через пару-тройку лет они снова появились в Грузии. Кроме… доносчика Палавандишвили. Хотя его-то не судили, дворянства не лишали. Но с чиновничьей должности перевели унтер-офицером в исправительный полк в Финляндию. Потом, в чине прапорщика, в Архангельск. Потом лесничим на Мезень. И до конца своих дней князь прожил в таежном селе Усть-Цильма. Впрочем, и сам наверняка знал, в Грузию ему ехать нельзя, отомстят.