Кто такая Мод Диксон?

– Сова, сова, сова. Какое странное слово. На какой слог ставится ударение? На второй, да?

– Что? – Флоренс потеряла нить разговора.

– А если их много, то на первый… Со́вы.

Ощущение легкости куда-то исчезло. Флоренс открыла глаза и посмотрела на сидящую рядом Мэг. Когда она смеялась, дельфин на ее животе выглядел так, будто у него эпилептический припадок. На пальцах ног в разные стороны торчали темные волоски, как поднятые кверху лапки комара. Флоренс показалось, что ее окунули во что-то грязное. Ей захотелось домой. Захотелось оказаться в комнате Хелен, среди ее вещей. Вряд ли Хелен стала бы заводить себе таких друзей. Все происходящее было совершенно неуместным.

Она резко встала и начала собирать вещи.

– Я должна идти. – Она грубо выдернула полотенце.

Мэг безропотно скатилась на песок, как бревно.

– Ладно, – бодро сказала она. – Но слушай, ты должна сегодня прийти на вечеринку.

– Вечеринку?

– Ну, это не совсем вечеринка. Просто кучка экспатов собирается вместе с суперинтересными, творческими людьми. Думаю, тебе бы это очень понравилось.

Флоренс не пришло в голову поинтересоваться, откуда Мэг может знать, что ей понравится, а что нет. Ей лишь польстило, что кто-то вообще об этом подумал. Она представила себя в зале с мерцающими огоньками бронзовых светильников, в окружении поэтов и художников, одетых в яркие восточные наряды.

– Да, – согласилась она, – мне бы это понравилось.

Так как машины у нее не было, Мэг предложила заехать за ней на виллу в восемь.

Флоренс поплелась по горячему песку обратно к дороге. До этого она собиралась пойти в город пообедать, но сейчас зашла в первое попавшееся кафе – унылую приманку для туристов с рекламой «хот-догов по-американски» – и выпила кока-колы, пока ей вызывали такси. Она смотрела на щедро политые горчицей и кетчупом хот-доги и думала о маринованных головах.

32

Флоренс сидела за обеденным столом, так и не переменив влажную, испачканную в песке одежду. Закусив губу, она уже в который раз перечитывала письмо от Греты Фрост, но текст его оставался прежним.

Привет М. как дела? Позвони мне. Я хочу подробнее обсудить ПО. Г.

Флоренс вчитывалась, ища подсказку в словах на экране, но так и не нашла. Она вбила «ПО» в Гугл. Ну конечно, у этой аббревиатуры масса значений, но что именно Грета собиралась обсуждать с Хелен? Она слегка постучала пальцами по клавиатуре. Затем нажала «ответить» и написала:

К сожалению, я слегла с тяжелым пищевым отравлением.

Она перечитала написанное и стерла. Вместо этого отправила:

Сегодня не могу говорить – отравилась протухшим осьминогом. Итог: даже не представляла, что так близко познакомлюсь с марокканскими унитазами… М.

Ответ пришел сразу же:

Как жаль. Поправляйся скорее. На связи.

Флоренс оттерла пятно с экрана и осторожно закрыла ноутбук. Что ж, теперь она превратилась в Хелен Уилкокс для того, кто был действительно важен. Спектакль начался. Она знала, что в случае с Гретой расплата неминуема, но сейчас просто надеялась оттянуть этот момент как можно дальше, по крайней мере до тех пор, пока не поймет, как себя с ней вести.

Грета была главной помехой ее плану: она регулярно общалась с Хелен, ее крайне волновало, как продвигается работа, и она уже хотела поговорить с ней по телефону.

Флоренс подумала, что можно попытаться перетянуть ее на свою сторону. Грета, безусловно, профессионально заинтересована в том, чтобы Мод Диксон оставалась в добром здравии. Но достаточно ли этого, чтобы игнорировать смерть человека, с которым ты работал – причем весьма успешно – в течение трех лет? Чтобы стать пособником кражи личности? Трудно сказать. Ведь даже начать обсуждать эту идею можно было, только признавшись во всем. Тот случай, когда нужно либо раскрывать карты, либо молчать.

Что ж, помимо сотрудничества, существовали и другие варианты. У Флоренс было время и был выбор. Одно она знала твердо: теперь, когда она получила этот подарок, никто никогда его у нее не отнимет.

______

После обеда Флоренс уснула и спала долго и крепко. Когда она встала и приняла душ, солнце уже садилось. Она начала краситься, в этот момент в дверь тихонько постучала Амина.

– Заходите! – крикнула Флоренс из ванной.

Амина стояла в дверях, держа сложенный платок в бело-голубую полоску. Флоренс красила ресницы и застыла с кисточкой в руке.

– Где вы это взяли?

– Le gendarme, – сказала Амина, – полицейский.

– Идрисси? Он здесь?

– Ушел. Вы спали, – смущенно добавила она. – Он спрашивал о вашей подруге. Когда она вернулась, когда уехала.

– И что вы ему сказали?

– Правду. Я не остаюсь здесь на ночь.

– Хорошо, – тихо сказала Флоренс, – спасибо.