Кто такая Мод Диксон?

– Я тут ничего не решаю, – сказал Мэсси. – Вам следует вернуться домой, в Нью-Йорк. Таков мой совет. Надеюсь, вы ему последуете. – Он кивнул на ее сумки у подножия лестницы. – И если вы собираетесь покинуть Семат, я бы посоветовал вам держать меня в курсе вашего местонахождения. В перспективе это облегчит вам жизнь.

Его слова Флоренс проигнорировала.

– А вы? – обратилась она к Идрисси. Ей вдруг захотелось, чтобы он никуда не уходил, хотя его присутствие в ее жизни не приносило ничего, кроме беспокойства.

Идрисси пожал плечами.

– Не знаю, мадам. – Впервые с момента их встречи он пребывал в полной растерянности.

38

Первое, что сделала Флоренс после того, как мужчины ушли, – поискала в интернете информацию о Джанет Берд. Она нашла статью 2005 года в миссисипской газете «Кларион-Леджер». Местная семнадцатилетняя девушка с таким именем была признана виновной в убийстве человека по имени Эллис Уэймут в номере мотеля в городке Хиндсвилл. В статье писали, что она настаивала на своей невиновности, но озвученное ею алиби – она всю ночь провела с подругой – развалилось, когда подруга изменила свои показания. Имя подруги не упоминалось, поскольку она была несовершеннолетней, но Флоренс догадалась, что ее звали Хелен Уилкокс.

Джанет Берд была той самой Дженни. А в книге – Руби.

Значит, в феврале ее освободили досрочно. И что потом? После пятнадцати лет в тюрьме она отправилась на поиски своей подруги Хелен? Вполне вероятно, но это не объясняло, как она оказалась в компостной куче. Хелен была эгоистичной и самовлюбленной особой, но точно не убийцей.

Стоп. Точно ли? Флоренс не была уверена, что Хелен, чье настроение менялось, как погода за окном, и кого даже Грета назвала неуравновешенной, вообще можно дать какую-то точную характеристику.

По словам Мэсси, труп лежал в компостной куче на Крестбилл-роуд с февраля. Это означало, что все время, пока Флоренс там жила, тело Дженни разлагалось всего в нескольких метрах от ее спальни. Помнится, она бросила туда банановую кожуру.

Что еще он сказал? Что Хелен солгала и инспектору Дженни в Миссисипи, и местному полицейскому в Кейро. Флоренс вспомнила толстого офицера, подтягивающего штаны на подъездной дорожке к дому Хелен, и саму Хелен, смотрящую на него с нижней ступеньки. Она как раз наблюдала за их разговором.

Насколько могла судить Флоренс, всему этому было два возможных объяснения. Либо Хелен покрывала Дженни, либо она на самом деле ее убила, и Флоренс несколько недель жила рядом с убийцей.

Она закрыла ноутбук, но не двинулась с места. Ею вдруг овладело абсолютное безразличие. Желание быстрее покинуть Семат, которое она так остро ощущала днем, пропало. Теперь ей хотелось только спать. Хотелось забыться.

Уехать она все равно не могла – у нее не было паспорта. Единственным удостоверением личности, которое у нее осталось, были водительские права Хелен, а выдавать себя за Хелен, разумеется, больше нельзя, ведь та разыскивалась за убийство. Но у нее не было и никаких доказательств того, что она Флоренс. Она была никем. Ее не существовало.

Она поднялась и взяла из столовой бутылку виски. Плеснула немного в пустую чайную чашку и сделала глоток.

В конце концов ей, разумеется, удастся убедить всех, кого надо, в том, что она Флоренс Дэрроу. Можно будет кому-то позвонить, найти нужные документы. Но эта мысль не приносила облегчения. Вместо этого она чувствовала себя обделенной. Она не горевала после смерти Хелен, зато теперь остро ощущала потерю ее имени.

К тому же ей все равно придется объяснить исчезновение Хелен и всю ту ложь, которую она наговорила после аварии. Может, она и не убила кого-то умышленно и не зарыла тело в компостную кучу, но она все равно стала причиной чьей-то смерти, пусть и нечаянно. Она тоже преступница. И кто-нибудь в Нью-Йорке или Марокко заставит ее за это ответить. На этот счет она не сомневалась. В этом заключалась особенность Флоренс Дэрроу – ей за все приходилось отвечать.

Она подумала, успеет ли перевести все деньги Хелен на имя Флоренс Дэрроу, прежде чем вновь станет собой. Или на анонимный счет. Но тогда ее обвинят в воровстве. Это будет уже не присвоение личности, а обычная кража.

В какой-то момент вошла Амина и спросила, не хочет ли она поужинать. Флоренс покачала головой. Амина повернулась, чтобы уйти, но тут Флоренс крикнула:

– Подождите, Амина, вы знаете, как меня зовут?

– Ваше имя, мадам?

– Да, мое имя.

– Мадам Уилкокс, n’est-ce pas? [25] Так написано в документах.

– Вы правы. Так написано в документах… – произнесла Флоренс, безропотно вздохнув. – Амина, вы когда-нибудь чувствовали, что… что совершили столько ошибок, что никогда уже не сможете найти дорогу назад? И даже не уверены, что хотите вернуться?

– Назад… в Соединенные Штаты?

– Нет, неважно. Это все ерунда. Простите, Амина.

– Амира, – сказала пожилая женщина, похлопывая себя по груди. – Меня зовут Амира.

– Амира? Я думала, что Амина.

Амира пожала плечами.

– Мне очень жаль, – произнесла Флоренс, когда та уже уходила на кухню.