Кто такая Мод Диксон?

– Это был инстинкт. Я бросилась на нее прежде, чем она успела нажать на курок. Мы боролись, и Хелен свалилась вниз. Во внутренний двор. Полиция говорит, она погибла мгновенно.

Глаза Греты расширились.

– Хелен мертва?

Флоренс кивнула.

– Боже мой!

Флоренс сидела молча, пока Грета переваривала новость.

– Боже мой, – повторила она, качая головой.

– Мне очень жаль.

Спустя мгновение Грета положила руку поверх гипсовой повязки Флоренс.

– Мне тоже очень жаль. Должно быть, это было жутко – видеть такую смерть.

– Это было ужасно. Я все время спрашиваю себя, могла ли я что-то сделать, как-то это предотвратить.

– Не надо. Не вините себя. Какой у вас был выбор под дулом пистолета?

– Не знаю. Может быть, мне стоило попытаться ее убедить.

– Убедить Хелен Уилкокс? Это невыполнимая задача даже при самых благоприятных обстоятельствах.

Флоренс грустно улыбнулась:

– Это правда.

Грета снова покачала головой:

– Я просто не могу в это поверить.

– Да, я до сих пор в шоке, – Флоренс помолчала. – Хотя я не особо заинтересованное лицо, в отличие от вас.

Грета резко взглянула на Флоренс:

– Что вы имеете в виду?

– Ну, Мод Диксон ведь тоже больше нет.

– Флоренс, уверяю вас, – сказала Грета, – сейчас это далеко не самое главное, – но в ее голосе не чувствовалось привычной уверенности.

– Конечно. Ужасно, что Хелен мертва, но то, что мир никогда больше не увидит ни одной книги Мод Диксон, это тоже трагедия. Она была очень талантлива.

Грета кивнула, вертя бокал в руке:

– Да, была.

С минуту обе сидели молча. Флоренс оглядела быстро заполнявшееся помещение и сделала еще глоток вина. Вкус ей очень понравился. Оно не было таким крепким и тяжелым, как Шатонёф-дю-Пап, которое так любила Хелен.

Грета безучастно смотрела на поверхность стола. Было сложно понять, о чем она думает, – выражение ее лица было совершенно непроницаемым.

Через пару секунд Флоренс откашлялась:

– Если только…

Грета подняла глаза:

– Если только что?

– Нет, вы правы, сейчас не время думать о таких вещах.

– Если только что? – настойчиво повторила Грета.

– Я просто подумала, что должна вам сказать, что у меня есть рукопись Хелен, рукопись ее второго романа. Это совсем не то, что я перепечатывала в Кейро, она работала над чем-то совершенно другим. Называется «Подмена в Марокко». В основе истории был план, который она осуществляла и одновременно писала роман. План убить меня и присвоить мое имя.

Грета поставила бокал.

– Хелен закончила свою вторую книгу?

– Она не закончена. В смысле, это еще рано называть книгой. Но я точно могу сказать: уровень не ниже «Миссисипского фокстрота».

На щеках Греты вновь появился румянец.

– Она у вас здесь? С собой? – Она взглянула на лежащую на полу сумку Флоренс.

– Нет, я подумала, это было бы рискованно. Она в сейфе в моем гостиничном номере.

– Флоренс, мне надо увидеть эту рукопись.

– Ну, я уже сказала, там еще много работы.

– Ничего. Мы найдем кого-нибудь, кто поможет. Фицджеральд умер, не успев дописать «Последнего магната». – Она усмехнулась. – Если подумать, это ведь тоже был роман с ключом.

Флоренс тоже улыбнулась.

– На самом деле, Грета, я думала, что смогу сама это сделать.

– Сделать что? – Грета нахмурилась.

– Закончить роман. Я ведь теснее всех работала с Хелен, не считая вас, конечно. Я знаю ее язык. Знаю, как она думала. К тому же вы говорили, что у меня есть талант. Вы даже сказали, что я вам ее напоминаю.

Грета медленно кивнула:

– Да, я так сказала. – Она сделала глоток и посмотрела на соседний столик, где две молодые женщины фотографировали свои коктейли. – И я действительно считаю, что у вас большой потенциал. Но это очень деликатный вопрос, Флоренс. Я думаю, для такого проекта, с учетом всего… Давайте сначала посмотрим, что у нас есть, прежде чем принимать решение о дальнейших шагах.

Флоренс молча смотрела на Грету. За соседним столиком щелкнула фотовспышка. Грета вздрогнула. Флоренс не пошевелилась.

– Грета, – сказала она спокойно. – У меня сломано запястье и два ребра. У меня нет работы и негде жить. И если говорить откровенно, в таком положении я оказалась именно из-за вас. Сознательно или нет, но вы были сообщницей Флоренс.

Грета снова побледнела. Но Флоренс уже не могла успокоиться.

– Вы можете сколько угодно осуждать преступления Хелен, но вы извлекли из них свою выгоду. Сколько вы заработали на «Миссисипском фокстроте»? А сколько еще открылось возможностей? Вы соучастник ее преступлений, причем всех. А я – жертва.

Грета смотрела на Флоренс, не произнося ни слова.

– Я не прошу у вас миллион долларов. Я просто прошу дать мне шанс. Только и всего. Возможность попробовать свои силы. Не думаю, что выхожу за рамки, с учетом всех обстоятельств. – Она сделала паузу. – Как вы считаете?

– Флоренс, – наконец произнесла Грета. – Я понимаю, к чему вы клоните, и вы правы – в какой-то мере я к этому причастна. И мне нелегко подобное осознавать. Но я не могу позволить вам написать следующую книгу Мод Диксон только потому, что вы стали ее жертвой. Очевидно, вы действительно заслуживаете определенной компенсации, но я сейчас не готова утверждать, что именно такой. Простите.