Кто такая Мод Диксон?

Она решила ничего не менять в первой половине рукописи Хелен. Но потом, в середине, повествование резко переключится на точку зрения Айрис.

Она начала писать.

Лилиан заблуждалась: Айрис не была безвольной. Бесконечные разочарования ожесточили ее и, недооценив эту неприглядную, несвязную версию внутренней силы, Лилиан совершила главную ошибку. Она использовала себя как приманку, не осознавая, что Айрис слишком голодна, чтобы насытиться лишь простой близостью к величию.

50

Внутри старого дома на Крестбилл-роуд было прохладно, хотя ранняя майская жара давила на него со всех сторон. Флоренс закрыла за собой дверь и глубоко вздохнула. Она медленно прошлась по тихим комнатам, словно видя их впервые. Потому что теперь они принадлежали ей. Все здесь принадлежало ей.

Флоренс засыпала кофе в кофеварку и включила ее. Пока старая машина возвращалась к жизни, выглянула на задний двор. Компостную кучу полностью выкопали. На ветру развевалась желтая сигнальная лента, в нескольких местах отвязавшаяся от колышков. В полицейском управлении Кейро Флоренс заверили, что в связи со смертью Хелен дело об убийстве Джанет Берд закрыли.

Когда кофе был готов, Флоренс принесла чашку в гостиную вместе с телефонной трубкой и набрала номер матери.

Она знала, что, прежде чем уйти на работу, Вера обязательно сядет в своей крошечной желтой кухне, чтобы выпить чересчур сладкий кофе.

– Алло? – пропела Вера в трубку. Она всегда отвечала на звонки с неизвестных номеров, уверенная, что Вселенная принесет в ее жизнь только хорошее.

– Мам, это Флоренс.

Тишина.

– Послушай, я знаю, что ты сердишься, но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. Можешь прочитать сообщение, о котором ты говорила, – ну, где я пишу, что больше никогда не хочу тебя видеть? И скажи, когда оно было отправлено.

Вера вздохнула.

– Подожди, мне надо его поискать.

Через какое-то время она вернулась.

– Оно пришло в воскресенье, двадцать первого апреля. Я помню, потому что как раз вышла из церкви, когда его получила, и так обрадовалась, увидев твой номер. Я сразу его прочитала. «Мама, прости, но я пишу тебе в последний раз. – Голос Веры дрогнул. – Всю мою жизнь ты только и делала, что недооценивала меня и мешала двигаться вперед. С меня хватит. Я больше не хочу с тобой общаться. Если ты попытаешься связаться со мной, я просто сменю номер».

Флоренс ощутила, как кровь прилила к лицу. Хотя она и не писала этих слов, но безусловно так думала, и, услышав их от Веры, почувствовала себя гораздо более виноватой, чем после того, что она совершила в последние две недели.

Двадцать первое апреля. На следующий день после автомобильной аварии. Хелен, видимо, избавлялась от свидетелей, прежде чем занять место Флоренс Дэрроу.

Несмотря на все разговоры о решительных действиях, в реальной жизни Хелен всегда все тщательно продумывала на случай непредвиденных обстоятельств. Флоренс оценила этот урок, когда готовила убийство Греты. Возможно, это было не менее ценное наследство, чем дом и деньги.

– Мама, – сказала она, – мне очень жаль, что тебе пришлось такое прочитать, но ты должна мне поверить – я не писала это сообщение.

Вера громко отхлебнула кофе.

– Оно пришло с твоего телефона.

– Я знаю. Это долгая история. – Флоренс глубоко вздохнула. – Давай я начну с самого начала…

К тому моменту, когда через сорок пять минут они закончили разговор, Вера уже знала всю историю – или, по крайней мере, ту ее версию, которую Флоренс многократно повторяла полиции: ее пытались убить, она отчаянно защищалась.

Как и в беседе с Идрисси и Мэсси, Флоренс не упомянула, что Хелен Уилкокс на самом деле Мод Диксон, она даже не была уверена, что мать вообще знает, кто это. Не упомянула она и имени Греты Фрост, вокруг смерти которой только начал подниматься шум в издательских кругах. Не было никаких причин, по которым Флоренс могла иметь к этому хоть какое-то отношение.

Вера безоговорочно ей поверила – она отчаянно нуждалась в подтверждении, что на самом деле дочь от нее не отказывалась.

– Я поняла, что что-то не так, ведь это совсем на тебя непохоже, – уверенно произнесла она. – Я Глории так и сказала. Она согласилась. Ты умница, Флоренс. Ты лучшая.

Флоренс мрачно улыбнулась:

– Спасибо.

– Кто тебя любит?

– Ты.

Они с матерью договорились созвониться через неделю. Флоренс ни в коем случае не собиралась подпускать к себе Веру так близко, как той бы хотелось, но решила сохранить ее в своей жизни. В Марокко, соприкоснувшись со смертью, она поняла, что полная изоляция делает тебя уязвимой. Не иметь никаких связей – опасно, ведь тогда никто не заметит твое исчезновение.

Флоренс налила себе еще кофе.