Кто Там, на моем плече?

- Я ж говорил... Красиво, а?

- Ага, - подтвердил Денисов. - Невероятно! Это... сон?

- Да. Первое время я мог наблюдать за ним часами, - Георгий протянул руку и осторожно провел ладонью над сиянием. - Видишь, как движутся эти искры? Пока они медленные - значит, там не происходит никаких значительных событий - возможно, ей снится, что она беседует с кем-то или сидит где-нибудь за столиком или на берегу моря... Когда движение искр ускоряется, то, вероятней всего, она идет, или бежит, или едет на чем-то, или разговаривает о чем-то серьезном... Разумеется, это только предположения, основанные на долгих годах наблюдений. Золотистый цвет, спокойная округлая форма - это стандартный, обычный сон. Ей снится что-то нейтральное. Ни хорошее, ни плохое. Что-то обыденное. Там для нее, во всяком случае, - Георгий усмехнулся. - Скажем так, если даже сейчас она видит двухголовых людей или летающие поезда, это ее ни удивляет, ни пугает. Так что тебе беспокоиться пока не о чем. Можешь дотронуться... Ты ведь сейчас не злишься на нее?

- Нет, - Костя приподнял руку и задумчиво пошевелил пальцами. - Совсем нет.

- Любопытство или желание успокоить - снам не помеха, а вот злость на спящего может нарушить спокойный сон и усилить кошмар. Ну, давай. Не бойся, это просто сон, он тебя не укусит.

Денисов с подозрением посмотрел на невозмутимое лицо наставника, потом осторожно коснулся сияния кончиками пальцев, готовый отдернуть руку в любую секунду. Ничего, только странное чувство - забавное, но не неприятное. Он положил ладонь на золотистый кокон и медленно повел ее справа налево, и по мерцающей поверхности, отставая на несколько миллиметров, следом потянулся отпечаток его ладони, сотканный золотистыми искрами. Костя поднял руку, и отпечаток растаял с волшебной медлительностью, как след на запотевающем стекле.

- Она это чувствует?

- Возможно. Но мы не оказываем значительного влияния на сны, - Георгий занял полулежачее положение. - Можем немного сгладить плохой сон. Или просто разбудить флинта...

- А если я буду говорить с ней, она услышит меня там?

- Они и бодрствуя редко нас слышат, - Георгий покачал головой. - Возможно она почувствует твою эмоцию, но слова...

- Но я могу ей присниться?

- Можешь - она ведь встречалась с тобой. Подсознание - забавная штука. Но ты не приснишься ей в качестве хранителя.

- Ты точно это знаешь? - не отставал Костя.

- Никто точно ничего не знает о снах.

- Но что там?

- Где?

- Там, - Костя снова положил ладонь на золотистое сияние. - Этот свет, искры... ничего не понятно. Что там происходит на самом деле?!

- Об этом знает только она, - удивился Георгий. - Это ведь ее сон.

- А я вижу его только снаружи... А как увидеть изнутри?!

- Да никак, - наставник усмехнулся. - Ты можешь видеть только отсвет сна. Для тебя это как солнечный луч. Что ты увидишь, если заглянешь в солнечный луч?

- Неуместная аллегория, - буркнул Костя, осторожно водя ладонью туда-сюда и наблюдая за золотистыми переливающимися следами. - Он реагирует на прикосновение. Это не просто свет. Это поверхность чего-то... И значит под ней что-то должно быть.

- Ничего там нет, кроме твоего флинта, - Георгий начал сердиться. - Это просто сон. Иллюзия. Фантазия. Воспоминания. Мы видим только отсвет. Тень. Эхо.

- Эхо рождает звук, а тень рождают предметы, - заметил Костя, не сводя глаз со своей ладони.

- В таком случае, попробуй коснуться ее, - предложил Георгий. - Только не делай этого резко, можешь испортить ей сон.

- Ты раньше этого не говорил, а я ведь пытался трясти ее, когда ей снились кошмары! - возмутился Костя.

- Пока ты не мог видеть сон, ты и влияния на него не имел. Это как с порывами ветра. Тебе уже следовало понять, как тут все устроено. Малькам по уши хватает порождений и других хранителей, им нужно учиться, и чем меньше они наломают дров, тем лучше.

- Типа защиты от дурака?! - хмыкнул Костя и, сжав зубы, медленно начал погружать ладонь в мерцающую поверхность, и та слабо спружинила, а потом поддалась. Золотистые искры облепили его пальцы, одев руку в драгоценную перчатку, а Денисов продолжал опускать руку вниз, глядя то на свои пальцы, то на спокойное лицо спящей. На его ладонь набросился уже целый сонм искр, они суетливо, негодующе тыкались в нее, точно пытаясь изгнать это чужеродное, посмевшее нарушить их хаотичный танец. Костя остановился, и вскоре большая часть искр вернулась на свои непредсказуемые орбиты, и только некоторые кувыркались вокруг руки. Он коснулся плеча Ани и застыл. След от его руки, прошедшей сквозь ореол сна, растаял, и сияние стало таким же, каким и раньше. Костя повел ладонь от плеча своего флинта к его подбородку, и за пальцами вновь сгустился искрящийся след. И исчез. Он смотрел на свою руку внутри золотистого сияния и недоуменно улыбался.