Кто Там, на моем плече?

Ответить Костя не успел - что-то вдруг схватило его сзади и с силой отшвырнуло в сторону, и уже оказавшись в воздухе, Денисов с горечью подумал о том, что уйди он просто вслед за своим флинтом, все закончилось бы совершенно иначе. Шлепнувшись на тротуар, он тотчас вскочил, одновременно отдергиваясь назад, уже готовый к тому, что увидит перед собой очередную зубастую пасть.

- Константин Валерьевич, - раздраженно сказал представитель департамента Распределений, - какого черта вы тут вытворяете?!

Костя обалдело уставился на Евдокима Захаровича, сегодня щеголявшего в пронзительно-желтом халате со стрекозами и ромашками. Рядом с ним возвышался темноволосый времянщик, глядя на Костю без всякого выражения. Позади раздался душераздирающий вопль, и Денисов, вздрогнув, обернулся, глядя на стремительно оседающего и распадающегося морта с пробитыми глазницами, от которого отходил другой представитель Временной службы, имевший столь же равнодушный вид, как и его коллега. Левый, переступив через лохмотья дыма, одернул разорванную рубашку, после чего вставил мартет в пряжку своего брючного ремня и совершил в направлении Кости едва заметное подмигивание правым глазом. Еще один представитель департамента распределений в алом халате с облачками и парусниками склонился над тающими останками морта, внимательно их разглядывая и что-то бормоча себе под нос.

- Наконец-то вы приперлись! - облегченно сказал Костя. После этого "поводок" очень кстати натянулся, его рвануло прочь от сцены, и он совершив легкое подпрыгивание, пробежал несколько метров, вскочил на попутный порыв и, увернувшись от раскачивающихся ореховых ветвей, вскоре спрыгнул на тротуар прямо перед Тимкой, который испуганно шарахнулся в сторону, но тотчас широко улыбнулся и протянул Косте его оружие.

- Всего-то пара гнусников была, - сказал он. - Я рад, что ты жив.

- Ты знаешь, я тоже, - Костя забросил за спину пылесосную рукоятку, сунул мартет за пояс, а алебардо-булаву попытался запрятать под полу пиджака, одновременно от души пожав руку творческой личности.

- Кость, а ты мне ничего не хочешь объяснить? - поинтересовался Тимка, после лицезрения происходившего все еще очумело хлопавший глазами.

- Нет.

- Но эти морты... каким образом?!.. ведь мне рассказывали, что они... и кто-то ведь хотел украсть твоего флинта!..

- С чего ты взял? - ровно спросил Костя, на ходу оценивая общие повреждения организма. Вся его одежда была перепачкана сизью, и встречные хранители косились на него с легким ужасом, но Денисов быстро пришел к выводу, что все не так уж плохо. Во всяком случае все конечности были на месте. - Просто автобус с пьяными кретинами.

- Но я же видел...

- Что вы видели, молодой человек? - сунувшийся между ними Евдоким Захарович дружелюбно обхватил Тимку за плечи, возложив другую руку на плечи Денисова, которую Костя немедленно стряхнул. - А?

- Я не могу с вами разговаривать, - насупился Тимка. - Вы не мой куратор.

- Похвальная осторожность, юноша, но речь идет о происшествии, которое нужно расследовать очень быстро, - синебородый подмигнул сначала художнику, потом Косте, ответившему злобной гримасой. - Кстати, Константин Валерьевич, вам известно, что вы совершаете очень серьезное преступление?

- Это какое же?

- Крадете казенное оружие. Верните, пожалуйста. И мартет, и битор.

- Не понимаю, о чем речь.

- Вам напомнить про отпечатки, господин Денисов?

- Подавись! - буркнул Костя, сунув представителю оружие погибшего времянщика, которое тот тут же передал его подоспевшему коллеге, исчезшему в мгновение ока. - Мне оно и не нужно с такими кошмарными названиями... Ну конечно, вот сейчас они быстрые, а как меня спасать...

- Погодите, - Евдоким Захарович сделал упреждающий жест, на фоне веселенького ромашково-стрекозиного халата вышедший очень потешным. - Так что вы видели, юноша?

- Хранительницу той бабки, которой твой флинт картошку собирал! - выпалил Тимка, страшно тараща глаза. - Она сама ей пакет порвала! Специально! Я точно видел!

- И это все?

- Ну еще ужасных мортов, конечно! Гнусников целую тучу! И странных... - Тимка осекся, глянув на предельно равнодушное лицо Кости, - то есть... каких-то пьяных флинтов, которые к его флинту приставали. Теперь все.

- Хранительница... - задумчиво произнес Евдоким Захарович. - Бабка... Картошка... А ты вообще кто, мальчик?

- Я Тимка... то есть, Тимофей Петрович.

- Я очень рад, Тимка, - синебородый приветливо кивнул. - А теперь иди отсюда. Флинт-то твой уже далече.

- Как и мой, - буркнул Костя. - Я тоже пойду.

Евдоким Захарович, сделав обиженному художнику отстраняющий жест, легонько придержал Денисова за локоток.

- Прямо так и уйдете? Ничего не скажете?

- Во-первых, я на работе, - сказал Костя сквозь зубы, разглядывая спину своего флинта. - Во-вторых, не хочу, чтобы мои знакомые меня с тобой видели! Чего мне говорить - на отпечатках все и увидите! Только сами! Я-то ведь не умею с ними обращаться!