Кто Там, на моем плече?

- Разве? - Костя перевернул бумаги. - Не вижу никакой разницы! Черт, я совсем забыл, что ты был врачом! Не мог кому-нибудь надиктовать, что ли?!

- Я с удовольствием тебе их перескажу, - успокаивающим тоном произнес Сергей, - мне это совсем не трудно. В пересказе информация воспринимается лучше.

- Хочешь сказать, у врачей такой отвратительный почерк, потому что они жаждут общения?

- Дай сюда, - хранитель забрал у него бумаги и кивнул на погруженный в полумрак коридор. - Надеюсь, не возражаешь, если мы переместимся хотя бы туда? Дело в том, что, возможно, мне придется упоминать имена.

Костя пожал плечами с видом человека, делающего собеседнику глубочайшее одолжение и сопроводил хирурга в коридорчик, где тот и устроился на линолеуме, прислонившись спиной к стене и согнув длинные ноги, отчего сразу же стал выглядеть весьма несерьезно. Костя сел чуть правее у противоположной стены, приняв такое же положение - коридор был слишком узким, чтобы расположиться в нем вольготно и со всем полагающимся суровому хозяину достоинством. Гордей свалился с холодильника и умостился на кухонном порожке, глядя на Сергея недобрым немигающим взглядом.

- Итак, - хранитель взмахнул бумагами, - твоя милая...

- Так, только давай без лирических отступлений! - предупредил Костя. - Без прекрасного майского утра, щемящей грусти и всего такого прочего. Мне нужны факты.

- Изволь, - Сергей усмехнулся. - Твой флинт появился на свет четырнадцатого июня тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Родилась без осложнений, здоровой, доношенной. Отец занимал пост первого заместителя начальника городского управления образования. Мать - преподавательница музыки по классу фортепиано, за несколько лет до того оставила работу в музыкальной школе номер два и перешла на частные уроки. Другие живые родственники на тот момент - отец матери - мастер в рембыттехнике, отец отца возглавлял кафедру истории и политологии при нашем институте, мать отца - главный бухгалтер в строительном управлении и сестра отца - к тому времени три года как разведенка, с двумя детьми. Семья крепкая, образованная, с достатком.

- Ну еще бы, квартирка на Пушкина, - пробормотал Костя. - Там знаешь как...

- Квартирка - это чуть позже, когда ее отец уже был в горсовете... Впрочем, если ты хочешь поговорить о недвижимости...

Костя отмахнулся.

- Я так понимаю, и в веселые девяностые ее семья не бедствовала с папашиного-то содействия?

- Ну, - Сергей пожал плечами, - кто не без греха. А сами-то?..

- Я не люблю это время вспоминать, - Денисов скривился. - Во был бардак! Одну из точек сожгли, у отца двух партнеров взорвали, да и я как-то в перестрелку попал чисто случайно. Народ тогда палил почем зря...

- Да уж, - хирург посмотрел на свою правую руку и сжал пальцы, - сейчас это не модно. Удержать что-то на плаву в то время - это...

- Кажется, мы говорили о моем флинте.

- Да-да, - Сергей продолжал смотреть на свою руку. - Итак, твой флинт родился спустя полтора года после смерти своей старшей сестры. Той было четыре года.

- Веселенькое начало, - Костя приподнял брови. - Что произошло?

- Дурацкий несчастный случай. Свалилась с дворовой скамеечки - и виском об асфальт, - хирург вновь начал скатывать свои заметки в рулончик. - Высота-то - господи - меньше полуметра, дети брякаются сплошь и рядом и с куда как большей высоты, а вот поди ж ты!.. М-да, в том мире это был дурацкий несчастный случай.

- А в нашем? - быстро спросил Денисов, уловив подоплеку.

- В нашем мире это было убийство, - хранитель повернул голову в сторону гостиной, потом взглянул на Костю. - Морт.

- Насылать морта на такую мелкую?! - изумился Костя.

- Тебе бы уже следовало понять, что чаще всего жертвами направленных порождений становятся дети и женщины, красивые либо просто счастливые, - поучительно заметил Сергей. - Занятно, что и порождающими чаще всего становятся женщины. И в семье твоего флинта порождающей тоже стала женщина.

- Ты хочешь сказать...

- Ее тетя, - Сергей кивнул в направлении дверного проема. - Один из ее хранителей в то время сейчас на новом сроке, работает в соседнем городе. Крайне неразговорчивый тип, но, в конце концов, он подтвердил мои подозрения, основанные на тщательном опросе тех хранителей, которые...

- Я оценил масштабность твоих трудов, - мрачно сказал Костя. - Чем этой паскуде ребенок-то не угодил?