Кто теперь ненормальный? Автобиография

Мы с Джимом сели за работу. Джим предложил воскресить старую песню, которую я написал в 1967. Не знаю, почему он вспомнил о ней, главное, что припев там звучал празднично. Это была первая в жизни мелодия, которую я сочинил. Я разродился этой вещью во время нашей стадии, как хиппи, но тогда мы не записывали наш материал. Мы использовали припев и часть песни, получилось весьма психоделическое звучание. Оригинальные слова были очень туманные и тоже наркотно-радостные. Куплет был далек от коммерческого варианта, Джим сделал модификацию. Мы использовали куплет от другой песни и вживили в оригинал, мы обрубили лишние детали и подогнали обе части к друг другу. Джим был прекрасным музыкантом. Он мог наскочить на основу мелодии, развить до темы и носить в себе месяцами, а затем выдать готовую прекрасную мелодию песни. Очень часто к нам прицеплялись кусочки чужих мелодий, без всякой задней мысли мы могли использовать эти небольшие фрагменты, но мы честно работали и развивали материал, пришедший из «воздуха».

Когда я вернулся домой, отец и мать спали. Мне не спалось, и я решил попробовать записать слова песни. Стола не было. Я сидел на краю кровати и стал делать наброски в записной книжке. Карандаш, клочок бумаги и бутылка виски. Кровать была очень старой с провисом посредине. Когда-то на ней спали мать и отец, теперь куплена новая вещь, а эту переместили в мою комнату.

Я начал записывать ассоциации рабочего паренька, здесь отсутствовали снежные картинки и рождественские колокольчики. Откуда-то взялся северный олень, дед мороз, развешивающий носки с подарками, твои бабушки и тётушки, прибывшие на праздничный ужин. Потом я поработал с припевом. Вскоре нашлась линия: «Вот и наступило Рождество, всеобщее веселье…» Я понял, что сегодня и закончу. Как только припев был готов, я принялся за куплет, и опять получилось неплохо: « Ну а ты повесил свой подарок на стену, каждый Санта не должен оплошать…». Осталось написать фразу для ритмической аккордовой восьмерки. Фраза пришла сама собой: «Что подумает отец, видя маму, целующую Санту…» В семь часов утра я закончил. Ночь оказалась очень продуктивной.

На следующий день я представил стихи Джиму, они понравились. Слова очень оживили мелодию. Мы показали нашу продукцию группе и Чесу. Восторг! Мы ещё знали, в какой манере провести запись, но потирали руки в предвкушении большого хита и первой позиции в чартах. Но мы не предполагали, что песня сохранит очарование и через 25 лет и станет наиболее известной нашей вещью.

Мы не успели провести запись до отъезда в Штаты, просто не хватило времени. В Лондоне мы успели сделать на пленку лишь грубый набросок. В Нью-Йорке мы посетили студию Рекорд Плант для того, чтобы завершить дело должным образом. Местечко оказалось очень своеобразным. Компания располагалась в небоскрёбе, но занимала только часть здания, всё остальное – обычные офисы. Запись потребовала затраты пяти дней. Это являлось необычным делом. Ранее, больше 2-х дней на один сингл мы не тратили. Альбом занимал две-три недели. Дело в том, что прослушав первоначальную запись, мы остались недовольны. Запись оказалась хаотичной, нужно было акцентировать основную тему, но не перебарщивая с романтическим уклоном. Мысль заключалась в том, что хорошо бы оставить одну кость, и затем по новой нарастить на ней мясо. Пришлось применять не шаблонные формы записи. В первый раз мы отказались от одновременного звучания всей группы. Теперь все партии записывались раздельно. Сначала ударные, затем бас, далее гитара. В последнюю очередь вокальные партии. В те дни такая техника была хорошо разработана и широко применялась, но мы использовали её в первый раз.

Напоследок было необходимо добавить нашей фирменной шероховатости, и выбор пал на ритмичное подхлопывание. Студия не обладала достаточным эхо и мы вынесли микрофоны на лестничную площадку. Четверка стояла на лестнице и мощными голосами прославляла рождество, громко хлопая в ладоши. Мимо оторопело пробегали американские клерки. День был жарким, влажным и душным. Они постеснялись спросить, что происходит. Однако, люди оголтело поющие рождественскую песню в сентябре, в разгар рабочего дня, внушали большие подозрения.

Результат нам понравился. Песня включала элементы поп и была более коммерческой, чем всё, что мы выпускали ранее, но вместе с тем, она не казалось слезливой и не несла налет традиционности. Нет никаких колокольчиков, только несколько клавесинных аккордов и радостное звучание текста. Во Франции песня стала №1 на следующую Пасху. Видимо французы не разобрали о чем песня, просто она им понравилась.