Кто-то просит прощения

Пришедшая Сергею идея была абсолютно авантюрной, не подкреплённой никакими фактами и базировалась исключительно на вере в Феликса. В то, что проводимое Вербиным расследование серии естественных смертей, которые он считает умышленными убийствами, имеет отношение к появившейся в Иркутске секте. Вместо фактов – лишь совпадения: в обоих случаях в деле замешаны сатанисты, а псевдонимы лидеров созвучны. Мало? Ничтожно мало! Вероятность того, что дьяволопоклонники нынешние и прошлые как-то между собой связаны, близка к статистической погрешности, однако расследование Вербина заставило Сергея задуматься над личностью лидера сатанистов. Если в секте всё происходит «добровольно» и «по обоюдному согласию», то почему принимаются столь серьёзные меры предосторожности? Только потому, что культ, мягко говоря, нетрадиционный? Или Каин не только не хочет попадаться, но и в принципе привлекать к себе внимание? Понятно, что мало кто согласится добровольно оказаться на карандаше у полиции, тем более по столь сомнительному поводу. Но одни рискуют только репутацией, а у других есть тайны, которые могут перестать быть тайнами, окажись эти люди в поле зрения правоохранительных органов. Что заставляет Каина проявлять осторожность? Откуда у него такая власть над Бочкой и Шумахером? Они ребята самолюбивые, привыкшие быть первыми, делать всё, что вздумается, и не нести никакой ответственности – точные копии родителей. Но при этом – не дураки. Не могли не понимать, что Каин их подставляет, требуя провести шабаш в нынешних обстоятельствах, но послушно подставились. Отсюда вопрос: только ли харизмой держит он в подчинении Шумахера и Бочку?

Харизма вещь хорошая, но кровь связывает людей намного крепче.

Закрывая дверь в допросную, Сергей незаметно вытащил из сумочки Элеоноры телефон и направился в комнату Бочки. По дороге прихватил папку с какими-то документами, вошёл, уселся перед парнем, некоторое время молча его разглядывал, затем раскрыл папку, разумеется, так, чтобы Бочка не смог разглядеть, что за бумаги в ней лежат, соорудил на лице кислую мину и поинтересовался:

– Бочкарёв Эдуард Алексеевич?

– Зашёл и не знаешь к кому? – хмыкнул в ответ парень.

– Я обязан удостовериться, что зашёл в правильную комнату, – улыбнулся в ответ Сергей. И повторил: – Бочкарёв Эдуард Алексеевич?

– Да.

– Хорошо…

Сергей вальяжно развалился на стуле, закинув ногу на ногу, положил папку на колени и принялся делать вид, что полностью увлечён документами. Через полторы минуты услышал вопрос:

– Представляться не будете?

Странное поведение офицера Бочку несколько озадачило и заставило слегка занервничать.

– А я твоё дело не веду, – не отрываясь от бумаг, ответил Сергей.

– У меня есть дело?

– Понятия не имею. – К сожалению, Бочка не задал следующий «правильный» вопрос, то есть тот, который хотел услышать Сергей, поэтому пришлось переходить к интересующей теме самому: – Твои распутные развлечения под пентаграммой меня не касаются, я убийства расследую.

И внутренне подобрался, увидев, как вздрогнул Бочка. Внешне же Сергей продолжал держаться вальяжно, показывая, что полностью уверен в себе и знает намного больше, чем говорит.

– Какие убийства? – откашлявшись, спросил Бочка.

– Разные, – протянул Сергей, не отрываясь от документов. – Но в основном сложные, когда сосед соседа по пьяни кухонным ножом режет, меня не вызывают.

– А сейчас зачем вызвали?

– Почему вызвали? – искренне удивился Сергей. – Сейчас меня никто не вызывал – сам пришёл. – И, не дав парню справиться с растерянностью, резко спросил: – Ты ведь из этой секты, да?

На операции Сергей был в маске, из зала задержанных везли в другом автомобиле, поэтому был уверен, что Бочка его не узнал.

– Допустим, – ответил молодой человек, изо всех сил стараясь держаться уверенно.

– Как это допустим, если тебя взяли во время шабаша. Голого, если не ошибаюсь.

– Не голого, а в церемониальном балахоне.

– Под которым ничего не было.

– Это моё личное дело! – громко заявил Бочка. – Я вообще не понимаю, за что нас арестовали! Мы не делали ничего противозаконного, мы развлекались. Мы все совершеннолетние и имеем на это право. Хотим собираться и молиться Сатане – хотим и собираемся, у нас свобода совести. За что нас арестовали?

– Понятия не имею, – развёл руками Сергей. – Я ведь говорил, что занимаюсь серьёзными преступлениями. А ваш хентай-косплей под эту классификацию не попадает.

– Не занимаетесь? – До Бочки только сейчас дошёл смысл того, о чём Сергей говорил в начале встречи.

– Нет.

– То есть вы не имеете права меня допрашивать?

– Я и не допрашиваю, я провожу опрос. Как видишь, мы обходимся без протокола.

– Я могу не отвечать на ваши вопросы?

– Это твоё право.

– Тогда давайте просто молча посидим до тех пор, пока вы не уйдёте, – предложил повеселевший Бочка.

Маятник его настроения качнулся в другую сторону, от подозрительности и сомнений к самодовольству и расслабленности. Именно этого Сергей и добивался.