Кто-то просит прощения

Они всегда встречались во второй половине дня, чаще всего вечером или ближе к вечеру. И для встреч Каин всегда выбирал неприметные места, в которых и вокруг которых отсутствовали видеокамеры. Они встречались в скверах и парках, на улицах, выбирая тупики и переулки около заброшенных домов, или, как сегодня, в дешёвом заведении на окраине, которому хозяева даже названия не придумали, а просто написали: «Кафе». И тем снизили ожидания клиентов до уровня: «здесь, наверное, не отравят».

Внутреннее убранство не отличалось изысканностью и полностью соответствовало вывеске: металлические столы, на двух из которых зачем-то лежали грязные скатерти, металлические и пластиковые стулья, голые стены, выкрашенные в салатовый цвет. Еду накладывали в одноразовую пластиковую посуду.

– Компот попробуйте, – с усмешкой предложил Каин растерявшимся собеседникам. – Компот здесь хороший варят.

Шумахер и Бочка спорить не стали – заказали кувшин компота и по чашке кофе, догадываясь при этом, что от кофе они скорее всего откажутся едва понюхав. Они привыкли к другим заведениям.

– Поесть что-нибудь порекомендуете? – пошутил Бочка.

– В городе поедите, – усмехнулся в ответ Каин.

– И то верно.

– На этот раз вас не было дольше обычного, – произнёс Шумахер почти светским тоном.

– Почему ты решил, что меня не было? – поинтересовался в ответ Каин.

– Я…

– Мы ничего о вас не знаем, поэтому только предполагаем. – Бочка поспешил на помощь сбившемуся другу. – Вас не было, мы решили, что вы уехали. Ничего более.

Каин не демонстрировал Бочке ничего сверхъестественного, никогда не угрожал, вёл себя благожелательно, однако ужас нагонял. С самого первого мгновения. Бочка видел – или чувствовал – в обыкновенно дружелюбном взгляде Каина нечто затаённое, и настолько страшное, что пробирало даже затаившимся, даже стараясь расположить, показаться если не хорошим, то нейтральным. Даже тогда пробирало. Внутри Каина прятался запредельно злой монстр, чудовищно сильный и невероятно жестокий, однако объяснить, как он это понял, Бочка не смог бы.

Никак не смог бы.

Почувствовал.

А с виду – обыкновенный мужик: достаточно молодой, явно заботящийся о своём внешнем виде – бородка аккуратно подстрижена, ногти холёные, одежда приличная, хоть и неброская. И явно не бедный. Если бы не взгляд – самый обыкновенный мужик. Но тайну этого взгляда видели не все.

– Проводили шабаши в моё отсутствие?

В вопросе не было ничего необычного, Каин, случалось, не появлялся по две-три недели, а то и больше, как в этот раз, и не запрещал Шумахеру и Бочке «развлекаться».

– Да, – ответил Шумахер, постаравшись сделать так, чтобы голос прозвучал спокойно и небрежно. И у него получилось.

– Сколько раз?

– Два.

– Мы не смогли не сделать шабаш тринадцатого, – рассмеялся Бочка. – Пусть и в субботу.

И вздрогнул, увидев, как изменился взгляд Каина. На мгновение, но изменился, потому что фраза Бочки стала солью на старую, но невероятно болезненную рану, причинив Каину – самому Каину! – невероятные муки.

Но лишь на мгновение.

Зверь взвыл, но тут же спрятался, и взгляд Каина вновь стал весёлым и дружелюбным.

– Хорошая дата, – одобрил он, наливая себе компот из принесённого официанткой кувшина.

– Вот и мы так решили, – приободрился Шумахер. – Сначала.

– Значит, что-то пошло не так? – уловил намёк Каин.

– Ну…

Парни не могли промолчать и не рассказать о случившемся, потому что понимали, что Каин так или иначе узнает о Ляпе и Свете. Или уже знает – вполне возможно, что Ангелина или Кристина докладывают ему обо всём происходящем. Или обе. И в таких обстоятельствах честность – лучшая стратегия.

– Что пошло не так?

Бочка и Шумахер переглянулись и Бочка неуверенно рассказал:

– Мы пригласили новеньких. – Говорить с такой же небрежностью, как Шумахер, у него не получилось бы. Поэтому и не пробовал.

– Та-ак… – протянул Каин, откидываясь на спинку неудобного стула. – Кажется, я знаю, что случилось потом.

И выразительно посмотрел на повреждённую физиономию Бочки. Сразу обратил на неё внимание, но специально не прокомментировал, решив дождаться рассказа. И дождался.

– Они казались прекрасными кандидатами, – промямлил Шумахер, мысленно благодаря друга за то, что тот начал неприятный разговор. Ведь в понимании начальства, кто первый открыл рот – тот и виноват больше. Классика поведения любого эффективного менеджера.

– Очень хотели присоединиться.

– Особенно пацан.

– Раз был пацан, значит, была и девушка. – Каин погладил бороду. Но мягким, спокойным жестом, не нервным и не раздражённым. – Вы пригласили пару?

– Да, – подтвердил Шумахер. – Пацан реально тащился от того, что мы рассказывали, очень хотел присоединиться и даже с Кристиной переспал.

– И вы решили, что он сумеет повлиять на свою подружку?

– Она выглядела… очень послушной.

– И красивой, наверное?

– А зачем на шабаше уродины? – ответил Шумахер, глядя Каину в глаза. – Вам нравятся красивые.

У Бочки перехватило дыхание – за такую наглость от Каина могло сильно «прилететь», но лидер, к его безмерному удивлению, отнёсся к заявлению Шумахера с неожиданной снисходительностью. Во всяком случае, сначала.