Кто-то, с кем можно бежать

Шай проспал три часа (но жаловался, что не сомкнул глаз), встал, слопал четыре "Мекупелет" и опять заснул. Он был сердит и, хотя, наверняка, сожалел о своей вспышке, был не в состоянии просить прощения. Около часа ночи он проснулся, взял гитару, вышел и заиграл. Асаф и Тамар слушали, сидя внутри. Асафу это казалось прекрасным, но Тамар хорошо слышала, как он борется со струнами, теряет ритм, отчаянно гонясь за чем-то, что когда-то, даже неделю назад, таилось в его игре. Она подумала, что его звучание стало тупым и скудным. Потом наступила тишина. Тамар жестом показала Асафу, что нужно выйти. Но, прежде чем они успели встать, послышался сильный удар, звук треснувшего дерева и долгое завывание струн. Шай вернулся один, испуганно и обвиняюще посмотрел на Тамар:

- Нет у меня этого, говорил я тебе. Пропало навсегда. Чего я без этого стою?

Он рухнул на матрац, потерянно свернулся и монотонно завыл. Тамар легла рядом, обнимая его всем телом, что-то ему тихонько напевала, будто баюкала, и он, очевидно от ужаса и отчаяния, сразу же заснул.

- Ты не хочешь узнать, что написала Лея в записке? – спросила она позже, во время своего дежурства, когда они сидели, тесно прижавшись, рядом со спящим Шаем, укутанные одним одеялом, и пытались согреться.

- Что она написала? – растерялся Асаф.

Тамар улыбнулась:

- Нет, я хочу, чтобы ты сказал, что тебе любопытно.

- Мне любопытно, конечно, любопытно, ну, что она написала?

Она протянула ему смятую бумажку. "Тами-мами, - прочитал он, - не сердись на меня, но только псих упустил бы такую возможность. Брюс Уиллис и Харви Кайтел в одной упаковке!!! Кстати, посмотри и скажи, правда, рука точно, как у статуи свободы? Нойка тоже подтвердила!"

Асаф не понял. Тамар толкнула его плечом. Хотела услышать, какое впечатление произвела на него Лея, и он рассказал ей о том, что было в ресторане, когда он туда пришёл, и тут, наконец, вспомнил, что ещё не рассказал о Теодоре.

Тамар слушала, сдерживая возглас изумления, и, когда он закончил, попросила рассказать ещё раз, и поподробнее, всю истории его встречи с ней, и что с ней наделали, и её первые шаги вне дома, и как она смотрела на улицу, и какое у неё было лицо. Тамар встала и прошлась по пещере от стены к стене. Сказала, как это бесит, что она не может быть сейчас с Теодорой, сопровождать её на первых шагах вне её домашнего заключения. Про себя она подумала, что если Тео, в конце концов, вышла, то, может быть, и у Шая есть шанс выбраться.

- Но как получилось, что она рассказала тебе, как мы с ней встретились? И как Лея тебе всё рассказала? И все остальные? Что ты с ними сделал?

Он пожал плечами. Честно? Он этому тоже удивлялся, всякий раз заново.

- Ты волшебник. Смотри, как ты заставляешь людей с тобой разговаривать. Какое дарование.

В его голове что зазвучало: воин, вор, рыцарь, маг. Тремя из них я уже был и только рыцаря недостаёт (он на мгновение обеспокоился: у него не было никакой идеи, как стать рыцарем). Вдруг Динка нервно залаяла, и Асаф пошёл посмотреть, что там снаружи, но ничего не увидел. Потом они больше об этом не говорили.

В два часа ночи он должен был заступать на дежурство, и на этот раз Тамар сказала, что всё равно не сможет заснуть. Они вышли из пещеры. Попробовали сесть у входа так, или так, или, может, так? И, наконец, уселись спина к спине, и оба поразились, сколько ощущений, ласки и слов есть у каждого из них в спине (в этой бесстрастной спине!), и это так смутило их обоих, что они совершенно не замечали, что происходит вокруг, и снова заговорили о том, что более всего их занимало в эту минуту; Асаф опять, уже в третий раз, рассказал ей о встрече с её родителями в кафе. Он не утаил ничего, кроме тех слов, которые могли причинить ей боль. Она рассказала ему о событиях последнего года, пытаясь объяснить, что могло заставить таких культурных и здравомыслящих людей, как они, так поступить. Отказаться от своего сына, почти не пытаясь за него бороться. Вырезать его – и сожаление о нём, как будто, тоже – из своей жизни. Рассказала всё о ссорах Шая с ними, о его постоянном чувстве, что они и он живут на двух разных планетах, что года два назад он начал исчезать по целым дням и не приходил ночевать, а когда приходил, ничего не рассказывал; его видели во всяких местах, а родители отказывались верить. Потом - малые и большие кражи, потому что ему нужны были деньги, ещё и ещё денег для наркотика и, наконец, последняя ужасная сцена, когда отец попытался не дать ему уйти, и драка между ними.