Кто-то за дверью

Последние слова застревают у нее в горле. Вижу, как она постепенно, со страхом переводит взгляд на дверь, ведущую в комнату для гостей.

- Луи, надо открыть эту дверь,- тихо произносит Пюс.- надо узнать, что случилось...

Она умолкает, а я глухим голосом договариваю:

- ...что случилось с Полем Дамьеном?

Мы смотрим друг на друга, мы друг друга понимаем и пугаем. Но она права. Узнать надо. Подхожу к двери, резко ее распахиваю и заглядываю в комнату.

Поль Дамьен лежит на ковре, устилающем пол в передней. У него очень бледное, совершенно спокойное лицо. Будто он спит. Но я знаю, что он не спит. Не спал бы он так на протяжении целого получаса. Рукояткой револьвера Ганс проломил ему затылок. Для очистки совести, присев на корточки, щупаю ему пульс.

- Он умер, не правда ли? - спрашивает за моей спиной ледяным голосом Пюс.

- Да.

Встаю, покидаю переднюю, закрываю дверь. Пюс медленно подходит к дивану, садится и застывает в странной неподвижности, с отсутствующим видом, устремив взгляд в пустоту.

- Ну вот,- говорю я.- Кончено. Что-то сейчас закончилось. Словно книга, когда перевернешь последнюю страницу.

Взгляд Пюс останавливается на мне. Такого взгляда я у нее до этого не видел. Твердый как кремень.

- Нет, не кончено,- решительно произносит она,- потому что теперь тебе придется объяснить мне... Все! Все, что пока еще ускользает от меня. И прежде всего, кто этот сумасшедший? Как он смог занять твое место, Луи? Так прекрасно сыграть твою роль?

Я улыбаюсь. С сожалением. Мне бесконечно жаль ее в этот момент.

- Ты в самом деле хочешь знать?

- Я все еще словно в кошмаре. Так не может продолжаться. Ты должен мне помочь.

Раз она хочет... Впрочем, мне понятно ее желание...

- Ты помнишь тот роман, который я начал писать накануне твоего отъезда?

- Да. Однажды вечером с парохода сошел на берет в Дьеппе какой-то человек.

- Он бродил в тумане по городу, а я все думал, что он станет делать дальше.

- Помню, это был лицейский учитель.

- Ну так вот, то был не учитель, а сумасшедший. Еще был обманутый муж в поисках хитроумной мести, муж, который хотел убить, не совершая преступления сам. То был я!

Она хмурит брови. Выдумка и реальность - все смешалось в ее голове. Придется объяснить попроще.

- Ну, скажем, этот роман, сюжет которого я безуспешно замышлял, стал, если хочешь, для меня явью. Бродивший в тумане безумец нашел пристанище здесь в тот самый вечер накануне твоего отъезда. Ты спала. В какой-то момент я узнал пришельца - я видел его фотографию в газете. И вдруг меня озарило! Вот она, моя месть! Невероятная месть интеллигента, который хочет убить, не пачкая рук!

- Не понимаю,- говорит Пюс.

Конечно, она все еще не понимает. Подхожу к письменному столу, достаю пачку, в которую вложил тридцать пять страниц, содержащих план моего романа и читаю вслух некоторые строчки вначале.

- "...Теперь дом погрузился в тишину. Он думал об этом безумце, который спал рядом, в соседней комнате, я вдруг грандиозная и чудовищная мысль осенила его: он совершит небывалое преступление, с подставным преступником! Достаточно в утратившего память беднягу вдохнуть собственную страсть, внушить ему свою смертельную ревность. Для этого понадобится лишь чемодан и несколько предметов".

Я прерываю чтение и протягиваю папку Пюс.

- Возьми! Если у тебя хватит терпения прочесть эти страницы, ты узнаешь все в подробностях.

Она бросает на меня испепеляющий взгляд, выхватывает из моих рук папку и принимается за чтение. По мере того, как она читает, вижу, как меняется ее лицо, становясь землистого цвета.

Она доходит до слова "конец" и слегка приподнимает голову, блуждая взглядом по комнате.

- Тебе не нравится мой роман? - осторожно спрашиваю я.

- Это чудовищно. То, что ты сделал, чудовищно,- вяло произносит Пюс.

- На этот счет нет никаких сомнений. Единственное, что надо установить, есть ли у меня смягчающие вину обстоятельства.

Она смотрит на меня с отвращением.

- В доме находится убитый тобой человек, ибо его убил ты, тебе-то это известно, не так ли?

- Разумеется!

- А ты уже раздумываешь о смягчающих вину обстоятельствах!

- Да я думаю вовсе не о судебном процессе, а о том представлении, которое складывается у тебя обо мне. И говорю себе, что все-таки загадка разрешена не до конца. Так ли уж мы уверены, что знаем истинного убийцу Поля Дамьена?

- Но ты только что сам признался!

- Да, конечно, в определенной мере, вложив оружие в руку безумца, я убил Поля Дамьена. Но если подумать хорошенько, не ты ли, Франсуаза, его настоящая убийца.

- Как ты можешь говорить такое?!

- Та, из-за которой все началось... Измена, Франсуаза, измена источник всех преступлений!

Она вздрагивает, как от удара, потом встает, принимается ходить по комнате, словно в поисках выхода и, сама того не замечая, ломает пальцы.

- Ты говоришь ерунду! - тихо выговаривает она.

- Вовсе нет. То, что я говорю, вполне разумно. Конечно, я воспламенил рассудок этого несчастного безумца, но не ты ли сама, обманывая меня, разожгла пожар? Я отбросил от себя обжигавший меня факел, я кинул его этому заледеневшему человеку, искавшему во мраке костер.