Книга «Кто ты, Кирилл Толмацкий?» – это воспоминания матери знаменитого Децла Ирины Толмацкой, записанные в форме диалога известной журналисткой Еленой Михайлиной. Книга рассказывает о детстве и юности Кирилла, о событиях и впечатлениях, которые повлияли на формирование его личности.Динамично выстроенный диалог с пронзительной откровенностью затрагивает глубоко личные переживания Ирины, ее взаимоотношения сыном, для которого она была не только матерью, но и одним из немногих настоящих друзей, а также вопросы искусства, творчества Кирилла, истории страны в целом.В начале двухтысячных песни Децла гремели на всю страну. Он стал символом своего поколения, но несмотря на то, что феномен Децла известен всем, мало кто знал, каким Кирилл был на самом деле, почему он внезапно пропал с экранов, ушел в андеграунд?Книга содержит уникальную, нигде ранее не публиковавшуюся информацию. В воспоминаниях родных и близких разворачивается внутренний портрет героя – ранимого мечтателя, современного рыцаря, призывавшего людей любить ближнего, не ожидая ничего взамен.Децл – один из немногих исполнителей на российской сцене, кто не польстился на легкую славу и деньги, сумел сохранить свой внутренний стержень, до конца остался верен своей философии, невзирая на цену, которую пришлось за это заплатить. Его позднее творчество – то, что людям еще предстоит открыть, а книга «Кто ты, Кирилл Толмацкий?» содержит ключи к понимаю заложенных в нем смыслов.
Елена Михайлина , Ирина А. Толмацкая , Ирина Толмацкая
Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное18+Елена Михайлина и Ирина Толмацкая
Кто ты, Кирилл Толмацкий?
Глава 1
Только не говори маме
Однажды 6-летнему Кириллу прилетело по голове качелями. С одной стороны, а кому не прилетало? С другой… Помните монументальные советские качели, которыми при желании убить было можно? Досталось серьезно, хлынула кровь, товарищи по игре расступились в ужасе, а он даже не заплакал. На самом деле, он вообще редко плакал, но речь не об этом. Больше всего на свете в тот момент он опасался огорчить маму. Общими усилиями прилепили на рану лист подорожника, усилили конструкцию лопухом, и он пошел домой. Противно подташнивало, голова кругом, но все же получилось выдать Ире заготовленную во дворе версию:
– Мам, я немножко оцарапался, а мокрый, потому что бегал и вспотел.
Он чувствовал влагу, но не мог видеть, как со спины рубашку заливает кровь, которую за пот ну никак не выдашь. Ира трясущимися пальцами отлепила листок и едва не сползла по стене – хлынуло струей. Счастье, что именно в тот момент домой заходил Толмацкий-старший. Слету оценив ситуацию, – у сына пробита голова, а жена вот-вот упадет в обморок – подхватил Кирилла на руки и мухой в травмпункт.
Доктора произнесут много грозных слов, достаточно ярко описывающих всю опасность сложившейся ситуации. Повернуться ведь могло совсем плохо: не возвратись Александр домой, потеряй сознание Ира, и страна имела все шансы не узнать ни Децла, ни Ли Трюка!.. Кирилл пообещал впредь играть осторожнее.
…Ему уже восемнадцать, псевдоним Децл прирос и стал символом принципиально нового для страны музыкального направления. «Вечеринка» и «Письмо» звучат из каждого утюга. Кирилл популярен, одно из многочисленных интервью записывают на катере. Журналист (странная тема для визави, только достигшего совершеннолетия, но о вкусах не спорят) спрашивает, боится ли Децл смерти.
…Он знал, что у отца появилась другая женщина. Быть в курсе несложно: всех объединял ночной клуб – избранница родителя работала здесь на танцполе, Децл читал рэп, а в целом заведение принадлежало Толмацкому-старшему. Но стоит ли воспринимать юную ровесницу на съемной квартирке как угрозу семье, жизненным принципам, которые родители всю жизнь декларировали? Ведь даже звучит несерьезно! Ну, конечно же, нет. Побесишься внутри себя, переваришь и будешь молчать. Главное, мама не узнала бы. А там, глядишь, отец образумится, и все как-то утрясется само собой, станет как прежде.