Трактирщик что-то ворчит себе под нос, но успевает нас опередить и сноровисто обмахивает полотенцем указанный стол и лавки перед ним. - Да стоит ли? - мне сперва становится неловко, и тут же я начинаю злиться. Бургомистр мне неприятен, и он об этом знает, а еще почему-то кажется, что господин Краузе нарочно старается мне всяческий угодить, чтобы еще сильнее вывести из себя. Додумав эту мысль до конца, я широко улыбаюсь толстяку. Тот подхватывает улыбку и ждет, когда я устроюсь на лавке. - Стоит-стоит, этот бандит... - Я вздрагиваю, но бургомистр машет рукой в сторону скрывшегося на кухне трактирщика, - Если бы не его необыкновенные свиные отбивные, он бы у меня давно сидел за решеткой. Представляете, наглец ничего не платит в городскую казну! Я, говорит, барону все сполна отдаю, он де надо мною хозяин. Так и говорит, мошенник! Только, думаю я, он и барону не платит. Разве что вином угощает, это может быть, барон любит выпить. А платил бы мне, так и не поил бы, и еще неизвестно, что ему было бы выгодней. - Барон Тютерлих? Постойте, так это не он ли дракона убил? Мне говорили, будто бы дракон у вас завелся, и от того город сильно пострадал. - Барон убил дракона? Да что вы! Барон теперь только в суде воюет. Сказать по правде, это у него неплохо получается. В прошлом году он... - Господин Краузе замолкает, увидав пышнотелую девицу в переднике, спешащую подать нам "все самое лучшее". На столе начинают появляться кастрюльки и судочки, блюда и кувшины.
На этом месте я посоветую автору, кто бы он ни был, остановиться и пропустить несколько абзацев, дабы читателю не пришлось глотать слюну, в то время как бургомистр... - Дракона принц убил, это совершенно точно. Да вы разве не знаете? Принц-то после в столицу поехал, и отрубленную голову ко двору повез. - Господин Краузе вытирает губы застиранной, за всю свою жизнь не видавшей крахмала салфеткой. - А городская стража? Она ведь обязана защищать город. Не могло ли случиться, что стражники по вашему распоряжению или без него взяли, да и зарубили того дракона? - Извините, - насторожившись, бургомистр наклоняется над столом, голос его становится тише,- разве не надо было... Я хотел сказать, разве было распоряжение, чтобы дракона... м-м... - Нет-нет, все верно, тем более что в опасности была девушка, и вы еще, кажется, какой-то выкуп заплатили. - Так вы, значит, по этому поводу, - расстраивается градоначальник.- Вас интересуют расходы, понесенные магистратом в связи с выплатами этому ящеру? - Нет, гораздо больше меня интересует, как вами была выбрана девушка, почему вообще вы решили, что дракону нужно принести ее в жертву? - Я готов прояснить ситуацию. - Похоже, бургомистр рад тому, что ему удалось избежать финансовой темы. - Процедура полностью прозрачна, в уставе города на сей счет есть четко прописанные пункты. А если учесть, что эта девчонка, Вероника, не пострадала, а даже нап-против...- бургомистр внезапно запинается. Видимо, что-то не так с моим лицом. Чем-то я напугал господина Краузе, вот уж не думал, что такое возможно. - Так кто убил дракона? Принц? - Я вздыхаю и прикрываю глаза. Делать нечего, господина Краузе придумал тоже я, значит, я и виноват во всем, что он натворил и еще натворит. Только если его уличат во взятках или в растрате, тут уж нет! Тут уж пусть сам выкручивается. - Да-да, теперь я понимаю, там, наверху, - бургомистр еще понижает тон и показывает пальцем на потолок, - решили, что убийство такого стратегического чудовища, как дракон было крайне нежелательно, и вам поручили выяснить, кто совершил преступление. Так? Понимаю. У принца нашли отрубленную голову, а остальное тело, вы полагаете, находится у меня? - господин Краузе пробует выдержать паузу, но опять встречается со мной взглядом. - Вы ошибаетесь, - быстро, почти скороговоркой, заканчивает он. - У меня нет тела. - А где же оно? - удивляюсь я. - Эм-м, - бургомистр пожимает плечами, но потом отваживается шепотом сообщить: - У этого ненормального старика, у Сильвестра.
Не знаю, как получилось, что моему собеседнику удалось улизнуть. Стоило мне наклониться за упавшей на пол вилкой, и в следующий момент я уже слышу хлопок дверцы его кареты.