Кто убил классическую музыку?

Одна тайна порождает другую. По правилам «Коламбии», Уилфорду могло принадлежать лишь незначительное большинство акций, которые он, по всей видимости, выкупил у ушедшего на покой Вейнхольда и у фонда Джадсона, но размеров его пакета не знали даже его партнеры. «"Коламбия артистс менеджмент" — это компания, принадлежащая ее сотрудникам», — любил повторять Уилфорд, но его верховная власть в ней не подлежала сомнению. Людей, уходивших из компании, заставляли продавать акции, причем по цене, назначенной Уилфордом. «Мы не имели возможности оценить их независимо», — жаловался один из ушедших директоров[448]. Когда сын основателя «Коламбии» Крис Шанг стал возражать против инфляционных новых акцией, выпущенных Уилфордом, президент велел ему взять свои слова обратно — или же продать свою долю по еще более низкой цене.

На заседаниях совета директоров, пока руководители отделов обсуждали предложения и политику компании, Уилфорд обычно молчал или говорил крайне мало. Проводились голосования, согласовывались какие-то меры, но если Уилфорду что-то не нравилось, он просто накладывал вето на решение в тот момент, когда оно должно было вступить в силу. Теоретически «Коламбия артистс менеджмент» представляла собой конгломерат независимых подразделений, но Уилфорд просматривал их счета, решал все внутренние проблемы и осуществлял новые назначения по собственному усмотрению. «У него не было привычки вмешиваться в работу сотрудников, так что мы не очень понимали, насколько велика его власть», — рассказывал руководитель отдела Дуг Шелдон[449]. Сам Уилфорд подчеркивал, что никогда не любил долгосрочного планирования. «Я иду назад в будущее», — повторял он, осторожный, как лиса, подстерегающая добычу.

Когда в 1988 году я спросил его об изменениях, произошедших в компании после ухода Джадсона, он сразу же замолчал, подбирая слова для ответа. «Думаю, мы начали проводить специализацию, — произнес он наконец, не вдаваясь, как обычно, в подробности. — Я нанял людей, которые специализируются на опере. У нас есть отделы дирижеров, театра, фестивалей, телекомпания. Во времена Джадсона вам нужно было нанимать корабль, чтобы ехать в Европу. А теперь, с "Конкордом", весь бизнес совершенно изменился. Теперь можно посетить Восток, США и Европу за один сезон».

С расширением «Коламбии» он сумел избежать риска расследования монопольной деятельности, несколько притормозив деятельность компании внутри страны, но сохранил при этом лидирующее положение на рынке. «Мы всегда были больше Юрока, — похвалялся он. — Юрок был вначале местным агентом, это потом он стал импресарио. А мы всегда занимались менеджментом, и не на местном уровне»[450].

Чтобы расширять дело, ему приходилось ездить за границу. Он летал в Москву, чтобы отбить артистов у Юрока, и привез на гастроли Кировский балет, но русские предпочитали иметь дело с кем-то из своих и не приняли стиль «Коламбия артистс менеджмент», «стиль массового производства, со всеми особенностями, присущими корпорации»[451]. После смерти Юрока 6 марта 1974 года его агентство раскололось, ведущие артисты перешли в ведение компании «Ай-Си-Эм артистс», руководимой Ли Ламонт[452]*, бывшей секретаршей Исаака Стерна. В последнюю четверть XX века «Ай-Си-Эм» стала главной альтернативой «Коламбия артистс менеджмент». Стерн, много занимавшийся общественной деятельностью, избегал конфронтации, но в обширной «семье» скрипача никто не делал секрета из своей глубокой неприязни по отношению к «серебряному лису» и всем, кого он представлял.

«Я никогда не тратил слов приветствия на этого человека»[453], — сказал Зубин Мета, который в течение пятнадцати лет руководил Нью-Йоркским филармоническим оркестром и все это время твердо держал его подальше от лап «Коламбия артистс менеджмент». Лорин Маазель, встретив однажды Уилфорда, сказал ему: «В один прекрасный день я куплю твой бизнес и вышвырну тебя на улицу».

Уилфорд утверждал, что поражен вызываемой им неприязнью, хотя его поступки и жесты всегда носили агрессивный характер. Утверждали, что именно он сместил бывшего коллегу по «Коламбия артистс менеджмент» Шайлера Чейпина с поста администратора Метрополитен-оперы, заявив президенту компании: «Если хотите спасти "Мет", избавьтесь от Шайлера». Позже Уилфорд рассказывал журналисту: «Я не несу ответственности за уход Шайлера из Метрополитен — хотя хотел бы»[454]. После этого Чейпин не разговаривал с ним десять лет, но Уилфорда не грызла совесть. Он просто помог одному из артистов, «которые нам важны» — в данном случае защитил будущую карьеру Джеймса Ливайна в «Мет».