Кто убил профессора Ф.Ф. Белоярцева? История "голубой крови" в зеркале прессы

В Научном городке работают, разумеется, разные люди. Большинство — обычные, совершают нормальные поступки, делают разумную, направленную на общую пользу работу. Конечно, они не святые, у них есть недостатки, моменты слабости. Есть и другие — их много меньше. Эти люди во всем находят корысть. Работа сама по себе их не интересует. Им важнее иметь положение, высокую зарплату, престиж. Они игроки в жизни — на свой манер. "Ставят по-маленькому", осторожно — и почти всегда остаются хоть в небольшом, но выигрыше. А "выигрыши" со временем откладываются в приличный капиталец. Не обладая научной интуицией, берут житейской хитростью. Каким-то седьмым чувством улавливают конъюнктуру, угадывают, на кого ставить. Они знают, кого надо поддержать, когда и против кого выступить.

Вот эти-то знали, кто был заинтересован в том, чтобы погубить работу по препарату, чтобы расставить Иваницкому ловушку. И, зная могущество Шерхана, понимали, что исполнение его воли обернется для них выигрышем. Дальше все было делом техники.

Сначала нужно было создать "отрицательный фон" вокруг работы лаборатории Белоярцева. До Иваницкого дойдет очередь позже. А чтобы создать "отрицательный фон", нужно рассказать несколько раз доверительно что-то компрометирующее, пусть и не очень значительное, намекнуть на информацию, полученную из особо надежных источников. Говорить обо всем этом с людьми, которые как можно дальше отстоят и от лаборатории, и от Белоярцева, — скорее поверят.

Потому нужно нащупать недовольных в лаборатории Белоярцева. (А при одержимости Феликса, при том, как он работал сам и заставлял работать других, недовольных не могло не быть!) Недовольных пожалеть, посочувствовать, возмутиться какой-либо несправедливостью по отношению к ним, очень осторожно подбросить идейку насчет письма: действительно, мол, сколько можно терпеть!

И вот письмо уже написано…

Да, в гибели Феликса эти люди сыграли не последнюю роль…

Сейчас психологи делят людей на два типа: лидеры и ведомые. Феликс, бесспорно, был лидером. Он собрал, сплотил, повел за собой коллектив, четко сориентировал его на определенную задачу. За годы совместной работы они стали как бы единым организмом. И в этом организме Феликс был мозгом и сердцем. Поэтому никто не ушел из лаборатории, когда он сказал: "Никаких диссертаций, никаких наград в ближайшие годы. Никаких защит по отдельным завершенным этапам. Сначала мы делаем препарат, отрабатываем его, передаем в клинику. Все остальное — потом. Тех, кто не согласен, не держу".

Среди них оказалось немало таких же одержимых, как он, для которых понятие "рабочий день" не существовало. Но он и отстранял от работы, когда видел, что человек "не тянет". Он не был снисходителен, не давал поблажек, как не был снисходителен сам к себе.

Не потому ли появилось это анонимное письмо?

И, может быть, не последнюю роль в трагическом исходе сыграло знакомство с протоколами допросов его сотрудников. Некоторые из признаний не могли его не задеть очень больно. И не случайно на следующий — свой последний — день Белоярцев написал: "Не могу жить в обстановке травли и предательства некоторых сотрудников…"

7

В октябре 1985 года должно было состояться рабочее совещание по итогам клинических испытаний препарата. Несколько раз оно переносилось, сначала — из-за работы комиссии Минздрава, потом — из-за гибели Белоярцева и связанных с ней обстоятельств. Совещание прошло во второй половине января. Иваницкий с трудом, выйдя на высокие инстанции, добился разрешения продолжать работу лаборатории.

— Завершить работу над препаратом, наладить его выпуск — дело нашей чести, — сказал тогда Иваницкий, открывая совещание. В совещании участвовали и биофизики, и химики, и медики; медиков больше всего. Это были те, кто испытывал препарат в клиниках. Я разговаривал тогда почти со всеми из них. Препарат применяли в основном в реанимационных ситуациях: в военом госпитале, в Киеве — в Институте нейрохирургии, в детской хирургической клинике в Москве, в травматологической клинике в Днепропетровске… Шестьсот успешных применений и ни одного отрицательного результата!

Выписка из решения совещания:

"Просить Минздрав разрешить продолжение клинических испытаний. Просить АН продолжить исследования и координацию всех работ. Просить разрешить организацию производства перпарата на опытном предприятии в Научном городке, которое полностью готово к его выпуску".