Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона

Этот самый новый метод был открыт в 1833 году британским химиком Джеймсом Маршем, который изготовил стеклянную трубку дугообразной формы, позволявшую путем несложных манипуляций выявлять даже самые незначительные количества мышьяка. Когда в октябре 1836 года Марш опубликовал в «Эдинбургском философском журнале» статью о своем изобретении, он не мог и предполагать, что обессмертил свое имя как автор решения самой насущной проблемы токсикологии.

Болезнь Жозефины и ее странное лечение

А теперь вернемся к Жозефине.

Политик Шарль-Анж Лезан, публиковавшийся под псевдонимом Жан Фролло, в 1894 году написал в газете Le Petit Parisien:

«Врачи приписали смерть Жозефины воспалению горловых желез. Но некоторые историки сильно сомневаются в реальности этой болезни. По их мнению, император [Александр I. – Авт.], тронутый доводами Жозефины в пользу прав дофина, собирался вмешаться, сославшись на показания бывшей государыни. Так что смерть Жозефины была предрешена, ее молчание должно было быть достигнуто ценой преступления».

Безусловно, доказать что-то точно невозможно, но одним из косвенных доказательств тут является весьма странный характер лечения заболевший Жозефины.

Ее болезнь длилась девятнадцать дней. Первые признаки недомогания появились 10 мая. 11 мая приступы были настолько сильными, что Жозефина несколько раз теряла сознание, но потом ей стало лучше. А 14 мая после завтрака, данного в Сан-Лё в честь императора Александра, она вновь была поражена жестоким приступом.

В «Мемуарах о частной жизни Жозефины, ее семьи и ее двора», опубликованных в 1833 году Мари-Жанной д’Аврийон, первой горничной императрицы, написано так:

«Императрица оставила Сан-Лё и вернулась в Мальмезон во вторник. Как я уже говорила, в этот день Ее Величество обедала за столом; она не выглядела больной, разве что испытывала чуть большую усталость от поездки: иначе могла бы я уехать?»

Получается, горничная оставила смертельно больную хозяйку под предлогом того, что та не выглядела больной…

Дальше – больше. В тот же вечер личный врач Жозефины доктор Клод Оро диагностировал насморк и прописал ей рвотное. Получается, что предписание врача полностью противоречило диагнозу. Неожиданность недомогания и повторяющиеся потери сознания, которые оно вызывало, не могли соответствовать простуде, о которой большинство историков говорит вот уже два века, как будто не допуская ничего другого. Да и рвотное лекарство, применявшееся в то время, было сделано на базе хлористой ртути, и трудно себе представить, как опытный доктор Оро, коллега знаменитого Жана-Николя Корвисара, одного из основоположников медицины внутренних болезней как клинической дисциплины, мог предписать такое, продиагностировав обыкновенный насморк…

Складывается впечатление, что доктор Оро заподозрил что-то неладное и прописал Жозефине рвотное лекарство, совершенно не соответствовавшее им же поставленному простудному диагнозу. Но было уже поздно, отрава уже распространилась по всему организму бывшей императрицы.

Доктору Клоду Оро было 58 лет. У него была комната в замке Буа-Про, находившемся поблизости, но после утреннего визита к Жозефине он имел обыкновение каждый день отправляться в Париж, возвращаясь в Мальмезон только на следующее утро. Удивительно, что, наблюдая тревожные симптомы в состоянии здоровья Жозефины (все-таки экс-императрица!), этот доктор никак не изменил свою привычку, чтобы заниматься исключительно только лечением больной.

Рассмотрим последние дни жизни Жозефины. 24 мая она проснулась со жгучей болью в горле. 25 мая вечером последовал новый острый приступ. Ее дочь Гортензия в отсутствие доктора Оро, бывшего в Париже, решила вызвать врача из соседней деревни Рюэй. 26 мая Жозефине стало лучше, и она предложила своей подруге герцогине д’Абрантес приехать к ней 28-го в сопровождении лорда Катхарта (дипломата, британского представителя при русском царе в Париже).

По итогам встречи герцогиня, кстати, потом написала: «Я покинула ее в состоянии, мало угрожающем ее здоровью». И действительно, можно ли так написать о человеке, мучимом болезнью, которого через три дня уже не будет в живых?

27 мая у Жозефины был новый приступ. За ней ухаживал доктор Оро, но она согласилась быть дополнительно осмотренной доктором сэром Джеймсом Уили, шотландцем, эмигрировавшим в Россию в 1780 году, личным хирургом императора Александра.