Кто укокошил натурщика?

(Автор не называет имя твоей Любимой Женщины и не описывает её внешность, бесценный Читатель, ибо если у тебя есть Любимая Женщина, то ты лучше автора знаешь, как её зовут и как она выглядит; а если таковой у тебя сейчас нет, то вообрази на свой вкус).

Декабрь 2004-го и январь 2005-го были тёплыми и слякотными, а вот февраль порадовал морозцем и снежком. Красивый снегопад манил выйти из тёплого уюта жилья на свежий воздух улиц (впрочем, в большом городе — а Харьков, как-никак, входит в двадцатку, или даже пятнадцатку, наибольших городов Европы — понятие «свежий воздух» является относительным: воздух бывает по-настоящему свежим вдали от крупных городов).

В этот снежный тихий вечер вы с Любимой Женщиной выбрались на концерт (не уточняю — какой именно; сообрази сам, бесценный Читатель; ты же лучше автора знаешь ваши с Любимой Женщиной музыкальные предпочтения), и вот теперь, возвращаясь с концерта, устроили не Ледовое, как Александр Невский, а Снежное побоище, то есть переброску снежками. Густо напудренный осадками город красив, поэтому нет большого стремления поскорее оказаться в рамках жилплощади и вы с Любимой Женщиной идёте к родной обители не кратчайшим путём, а петляя по лабиринту улиц, чтобы растянуть удовольствие от прогулки.

Так вы и оказались в малознакомом переулке возле забора, состоящего из бетонных плит, огораживающего то ли небольшой пустырь, то ли какую-то стройку; где, слепив белое ядро, твоя Любимая Женщина и сказала себе: «Пли!» Бетонный забор, освещенный фонарем и окнами дома напротив, размалёван яркими граффити — картинами и письменами — весьма недурственными в художественном отношении. Вот, например: колоритный небритый тип в ватнике, физиономия которого не блещет интеллектом, а блещет, так сказать, криминальными наклонностями; в руке сей урка почему-то держит «плечики» для одежды. Тут же написано и название этого произведения назаборной живописи; название чисто харьковское, иногороднему непонятное, особенно в отрыве от изображения:

РАКЛО С ТРЕМПЕЛЕМ

Снежок, от которого увернулась твоя Любимая Женщина, поразил этого «ракла с тремпелем» в пикантное место.

Снежный бой между тем продолжается. Воюющие стороны, осыпая друг друга белыми ядрами, идут на сближение и переходят в рукопашный контакт. Рукопашный и губопашный, если так можно сказать, — кутерьма в снегу заканчивается объятиями и поцелуями.

Разгорячённые снегометанием и нежностями вы продолжаете странствие вдоль забора, в коем скоро обнаруживается прореха — отсутствие одной плиты. Вы видите сквозь этот проём, красивый особнячок, обильно украшенный барельефами и скульптурками грифонов, драконов, единорогов и кентавров. Художественно выкованные — кажется, из чугуна — фонари по обе стороны от входа освещают резную деревянную дверь с вычурной бронзовой ручкой и распятую на двери вывеску с текстом:

Вражаюче татуювання!

Безпечно та безболісно!

Цілодобово!

А ниже, на приклеенной скотчем бумажке:

6 лютого — на честь свята — безкоштовно!

— Тю, шо-то я здесь этого домика не замечал, — говоришь ты. — Впрочем, я бывал здесь давно и редко — то ли не обращал внимания, то ли забыл.

— Эффектный домик, — замечает твоя Любимая Женщина. — А какой сегодня праздник?

Ты пожимаешь плечами. В советские времена 6 февраля вроде бы не был праздничным днём, а за годы «незалежности» появился ряд новых праздников, но дат их ты не помнишь; кроме собственно Дня Незалежности, да и то только в связи с тем, что он идёт сразу же за Днём Харькова, а забыть дату Дня Харькова довольно сложно хотя бы потому, что уже десятки лет оная дата является названием немаленькой улицы. А в православном календаре, кажется, каждый, или почти каждый день является более или менее праздничным; причём, как правило, на один день выпадает сразу несколько праздников. Но календарей, ни церковного, ни светского, у тебя под рукой нет. (А если бы были, замечает в скобках автор, ты бы тут же выяснил, что 6 февраля — это: день преподобной Ксении; а также блаженной Ксении Петербургской; а ещё святого Герасима Великопермского; а кроме того, мученика Иоанна Казанского; и к тому же мучеников Вавилы Сицилийского и его учеников Тимофея и Агапия; а также преподобного Македония; и, наконец, Перенесения мощей преподобного мученика Анастасия Персидского; и выяснив это, усомнился бы, что именно по этому поводу татуировщики решили обслуживать клиентов, как говорится, «на халяву».)

— Любопытно, какие такие эксклюзивные картинки они выкалывают, — говоришь ты. — Судя по названию салона — шо-нибудь мифологическое, наверно.

(Будучи в моём рассказе истинным харьковчанином, бесценный Читатель, ты, конечно же, не говоришь: «что», «что-нибудь», «кое-что», «что-то»; а говоришь: «шо», «шо-нибудь», «кое-шо», «шо-то»).