Кто укокошил натурщика?

Но тут человек Иванов заметил очередь, вонзившуюся в дверь зоомагазина, имевшего место на противоположной стороне улицы. Как почти всякий советский гражданин, он не мог равнодушно пройти мимо очереди, не прилипнув к оной и не купив что бы то ни было, ибо если есть очередь, значит, в продажу выбросили что-то нужное и даже дефицитное, поэтому обязательно надо брать, и даже не брать, а хватать, пока другому не досталось. Оттого, не заходя в книжный, человек Иванов метнулся к зоологическому.

Крайним в этой очереди стоял невысокий сухопарый старичок, бодрый и живой пенсионер в чёрной майке, на которую методом трафарета белой краской был нанесён импортный, кажется, английский текст:

Ya Baldeyu Ot Tiajologo Metalla

— Чем торгуют? За чем очередь? — поинтересовался человек Иванов.

— Говорят, каких-то репугнаростенсусов продают, — ответил старик, совершая челюстями жевательные движения и источая изо рта аромат мяты.

— Чего продают? — переспросил человек Иванов, озадаченный незнакомым словом.

— Репугнаростенсусов каких-то, — повторил черномаечный дед и выдул губами резиновый пузырь, который, лопнув, стал каучуковыми лохмотьями, кои он всосал обратно и продолжил жевать.

— А чего это такое? — продолжил допрос человек Иванов.

— А хрен его знает, — пожал плечами жвачный пенсионер. — Наверно, зверушки какие-то, — и он кивнул на вывеску зоомагазина, дескать, не колбасу же тут будут продавать. — Понятия не имею. Но раз очередь, раз люди покупают, значит, что-то стоящее, не барахло какое-нибудь. Надо брать.

«А куплю-ка я своему Дормидонту Поликарповичу этих репу… репу… тьфу, ну в общем этих самых! Детишки, они зверушек любят», — решил человек Иванов и сделался частицей очереди.

Из зоомагазина вышла дама в очках, прижимая к себе пакет из плотной коричневой бумаги, в каковом пакете что-то шевелилось и шуршало. В боках пакета имелись маленькие дырочки, вроде тех, что пробивают в проездных билетах трамвайные компостеры; видимо — для вентиляции, дабы зверушкам внутри свободно дышалось; а горло пакета было завязано шпагатом, как шея висельника.

— Сударыня, — вежливо обратился к ней отец Дормидонта Поликарповича, то бишь человек Иванов, — это вы сейчас не этих, случайно, купили, не репу… эээ…

— Не репугнаростенсусов? — доделал вопрос старик в чёрной майке.

— Репугнаростенсусов, ага, — кивнула дама.

— А можно посмотреть, какие они? — сказал пенсионер и снова выдул резиновый мятный пузырь.

— Ой, нет, я открою, а они выпрыгнут, и хрен потом словишь. Нет-нет-нет, — испугалась покупательница, и еще нежнее прижав к себе пакет, быстро удалилась.

Не прошло и пяти минут стояния в очереди, когда человек Иванов выучил наизусть слово «репугнаростенсусы» и смог произносить его без запинки. Из дверей, протискиваясь между косяком и очередью, выходили покупатели с шуршащими и шевелящимися бумажными пакетами. Очередь постепенно втягивалась в магазин, как мясная вырезка в раструб мясорубки, но меньше от этого не становилась, даже наоборот, росла гораздо быстрее, чем побег бамбука. Ибо к ней прилипали, как мухи к липкой ленте, всё новые и новые прохожие, возжелавшие приобрести таинственных и неизвестных им репугнаростенсусов, кем бы те ни оказались. В сказке про Маугли питон Каа заглатывал обезьянок — бандерлогов, воздействуя на них гипнотически так, что они сами лезли в его пасть. Вот так же гипнотически воздействовала на советских граждан похожая на питона очередь: поглощала их, не способных сопротивляться её притяжению.

Коротая время в этом неспешном путешествии к прилавку, человек Иванов завёл разговор со стоявшим впереди стариком в чёрной майке с белым текстом. Мол, этих самых репугнаростенсусов он хочет купить для сынишки по имени Дормидонт Поликарпович, у которого нынче день рождения — шесть лет исполняется мальцу. И, дескать, очень даже хорошо, что в продажу выбросили этих репугнаростенсусов, а то он, человек Иванов, не мог придумать, что подарить потомку. А зверушка — для ребёнка отличный подарок.

Пенсионер тоже оказался разговорчивым и поведал собеседнику вкратце свою трудовую биографию, периодически выдувая резиновые пузыри. До выхода на заслуженный отдых он де был металлургом. Именно поэтому на нём майка с надписью «Я балдею от тяжёлого металла» (старик выпятил грудь и провёл мозолистым пальцем работяги по белым латинским буквам на ткани). Дескать, за сорок с лишним лет работы с металлом он этот самый металл очень даже полюбил, несмотря на то, что тот тяжёлый.

Затем собеседники стали предполагать, какими они могут быть, эти загадочные репугнаростенсусы. Судя по величине коричневых бумажных с дырочками пакетов, в которые сии существа были, так сказать, расфасованы, репугнаростенсусы — животные небольшие по размеру, не то что лошадь или вообще слон. И это удобно для тех, кто хочет держать фауну в малогабаритной советской квартирке.

— Может, они вроде хомячков, — предположил старый фанат тяжёлого металла.

— Или наподобие попугайчиков, — сказал человек Иванов.