Кто ушел и кто придет (СИ)

Ларри остановился за спинкой кресла, провел ладонями по плечам человека и сцепил пальцы у него на груди. Накрыв его руки своими, Ник подумал, что столько раз представлял себе эту встречу, что растерял все эмоции. Сейчас он чувствовал только теплое спокойствие оттого, что Ларри наконец-то рядом.

— Я разговаривал с Микаэлой, - сказал он, поглаживая пальцы двойника. – Она согласилась, что ты ни в чем не виноват. А я с самого начала так считал. Мне жаль Марту, но ты все правильно сделал. Я рад, что теперь тебе ничего не грозит.

— И все-таки у тебя очень тяжело на душе, Ник.

Как Ларри всегда догадывается о его чувствах?

— Да. Я, знаешь, только сегодня понял, насколько отдалился от людей. Я ведь не хотел, специально улетел сюда, чтобы начать новую жизнь, у меня жена… А вот не вышло.

— Хочешь вернуться на Землю?

Может, именно это желание и точило его постоянно, именно потому он чувствовал грызущую неудовлетворенность всем кругом?

— Да, наверное. Хочу работать как раньше, и чтобы ты был со мной. Ну, то есть, в то время, когда ты не в рейсе. Я знаю, что ты теперь мало времени будешь проводить на Земле.

— Но тебя что-то держит здесь.

Да, записка матери в нагрудном кармане, вот, рядом с рукой Ларри. Достать, показать? Но что может сделать Ларри? Ничем он тут не поможет. Он сам, Ник, должен сделать выбор, но как же это трудно! «Сожгу, - сказал он себе с отчаянной смелостью. – Подумаешь, бумажка! Ничего не видел и не знаю. И не пойду больше к ней, устрою их с отцом в Верхнем городе, и пусть живут в хороших условиях и ничего не требуют. А пока вообще не стану об этом думать».

Ник встал и твердо сказал:

— Нет, ничего не держит. И… Ты представить не можешь, как я рад тебя видеть, - он шагнул к Ларри, тот обнял его. Прижавшись всем телом к двойнику, Ник поглаживал его темные волосы, серую ткань форменной куртки. Он ощущал тепло Ларри, упругие мышцы на плечах, мягкость волос, но не чувствовал движения грудной клетки в такт дыханию и не слышал биения сердца за твердыми ребрами. Странное это было ощущение – держать в объятиях свою идеальную копию… А когда Ник отпустил двойника и повернулся, чтобы зажечь в комнате верхний свет, то увидел Конни.

Она неподвижно стояла возле двери, почти неразличимая в полутьме. Темная кофта, темные распущенные волосы, светлый овал лица. Давно она тут стоит? И чего Ларри молчал, ведь наверняка заметил ее сразу, как она вошла. А главное, почему она сама молчит? Лицо у нее какое-то… Видно, Микаэла ей много чего наговорила, но что теперь – расспрашивать и объясняться? Нет, только не это! Ник быстро сказал жене:

— Мы прогуляемся, может, где-то заночуем. Ты нас не жди. Пойдем, Ларри.

Если Конни и собиралась что-то сказать, то не успела.

Когда они вышли за калитку, Ларри поинтересовался:

— Не поздновато для прогулок?

— Я просто хотел побыть с тобой, чтобы рядом никто не околачивался.

— Эта девушка - твоя жена?

— Да.

— Значит, с ней тоже не ладишь?

Если бы такой вопрос задал кто-то другой, Ник окрысился бы: «Не твое проклятое дело!». Но ведь Ларри не станет ни смеяться, ни осуждать, и поэтому он со вздохом ответил:

— Я не люблю ее, а ей, наверное, обидно. Не надо было мне снова жениться.

— Тогда зачем ты это сделал?

Ник машинально приложил свободную руку к нагрудному карману. Записка опять напомнила о себе. Нет, эту правду он даже Ларри не в силах сказать.

— Так уж вышло. Хватит обсуждать мое глупое существование, лучше расскажи, как ты жил все это время. Пойдем к речке, там сейчас никого, можно будет развести костер и спокойно посидеть. Только давай сперва в магазин зайдем, я еще не ел сегодня.

В зале супермаркета самообслуживания они оказались одни. Проходя вдоль полок, уставленных разноцветными упаковками продуктов, банками и бутылками, Ник вспомнил, как иногда бывал здесь с Конни. Он не любил ходить по магазинам, есть ведь служба доставки, а жене почему-то нравилось. Или для нее это было просто еще одним поводом побыть вместе, вот как сейчас он с Ларри?

— Ларри, я на тебя тоже два пива возьму.

— Стоит ли переводить продукт?

— Выпьешь за компанию, тебе несложно. Вот, держи, - Ник вручил двойнику пакет с четырьмя бутылками, которые мягко стукались друг о друга пластиковыми боками, сам рассовал по карманам пачку колбасок для жарки и пару булочек. Расплатившись у кассы-автомата, он вывел Ларри на ночную улицу и указал на ближайший перекресток.

— Нам туда. Направо будет спуск к реке.

Набережную сюда еще не дотянули, места для постройки жилых домов были неподходящими – кусты, топкий берег. Кажется, здесь планировали устроить еще один городской парк, но пока днем на берегу сидели рыбаки, а ночью искали уединения редкие парочки.

— Там дальше будет коса, - говорил Ник, - ну, берег выступает в реку, нам лучше всего туда. Ты ее видишь?

— Да. Ты бы отошел от воды.

Ник пропустил просьбу мимо ушей.

— Ну, отлично, тогда веди. Рановато сегодня стемнело, а фонарь я дома оставил. А, черт!..

Ларри удержал его, не дал ухнуть в трясину с головой и за руку выволок на твердое место.

— Я же просил тебя отойти!