Кто в доме хозяин?

Треугольная столешница с закруглёнными углами. Ножки в стиле кабриоль у основания покрывали тончайшей работы виноградные листья.

– Скажите, этот стол что-то Вам говорит? – с напором он спросил у Роксаны.

Она потрогала стол. Дерево было тёплым и приятным на ощупь. Этот комплект отец делал по специальному заказу. Она помнила, сколько времени ушло на каждую ножку. Александр буквально вдохнул жизнь в твоё творчество. Больше таких заказов не поступало.

– Должно быть ещё два стола: побольше. Это работа моего отца. Откуда она у Вас? – женщина посмотрела на мужчину. Теперь он не казался ей нахальным.

– Это мне отец подарил. Я пытался найти мастера. Хочу ему заказать отделать свою мастерскую. Вы познакомите меня с Вашим отцом? – Владимир захлёбывался от эмоций. – Понимаете, отец умер и не оставил контактов. Я искал за границей, в столице. А оказалось у нас, здесь. Невероятно! Вас сама судьба привела в мой салон.

– Уж не думал, что меня так назовут.– вмешался в разговор Николай.

А тем временем в зале освободили середину, убрали фуршетные стойки. Поставили два мольберта, принесли краски, установили холсты.

– Юное создание, выбирай тему! Будем рисовать.

Алёнка густо покраснела. На минуту задумалась, а потом выдала: «Ромашки! Давайте рисовать ромашки!». Уж ромашки-то она надеялась нарисовать хорошо. Как-то большого таланта в себе не видела, а позориться не хотелось.

– Начали! Итак, господа, делаем ставки на эскизы. Прелестная, как Вас, коллега, величают? – обратился он к девочке.

– Алёна Коваль.

– Итак Полынюк против Коваль. Уважаемая коллега, куда направим деньги от пари? Что бы Вы на них хотели купить? – и он наклонился к школьнице.

– А много будет денег? Много – много? А можно в приют для бездомных животных передать? Я туда иногда бегаю помогать.

– Итак, господа, не жмотьтесь, помогите приюту для животных! Начали!

Роксана села в сторонке и смотрела, как накладывает мазки её дочь на холст. Не получается. Линия рвётся. Алёнка нервничает, закусывает губу. Владимир подошёл к девочке, что-то тихонько сказал. Зажал в своей руке руку девочки с кистью. Набрали краску, сделали мазок… Штришок за штришком. На холсте дочери расцветали ромашки. Иногда Владимир подходил, спрашивал, помогал, подправлял. Художники трудились часа два. Роксана уже успела обойти галерею по второму разу. К ней подходили люди, брали данные её отца. Фотографы периодически щёлкали затворами. Николай то был рядом, то убегал. Радостно трещавшая Рита умолкла.

– Роксана, когда уже всё это закончится? Домой хочу. Я столько выпила шампанского, что мне бы поспать… Ты на чём приехала? На такси? Или Крис привёз? Ты свою из гаража ещё не выгоняла?

– А тебя Николай разве не отвезёт? – вдруг спросила резко Роксана. Ей хотелось услышать: «Ну что ты, мы только здесь встретились…» Но ответ её разочаровал.

– Не знаю. Я не спрашивала. У него шикарная машина. Роксана, это же мужчина всей моей жизни! Такой галантный и такой старомодный.

– Что?– Роксана чуть не подавилась шампанским. – Какой?

– Старомодный. Он так красиво ухаживает. Но я бы не прочь закончить этот пионерский период и перейти хотя бы к поцелуйчикам…

Наконец всех собрали для голосования. Проводили его тайно. Роксана вместе с Андрюшей и Ритой отдали голоса Алёнке. На её холсте были нарисованы две крупные ромашки на зелёном в белую и жёлтую крапинку фоне. На холсте же Владимира неровные линии зелёного, жёлтого и белого цвета причудливо переплетались, отдалённо напоминая вытянутые лепестки ромашки.

Подсчёт голосов приятно удивил. Победил Владимир, но с небольшим преимуществом. Владимир тут же выставил обе картины на импровизированный аукцион. Причём на картине Владимира своё имя аккуратным подчерком вывела Алёна, а на картине девочки размашистую закорючку поставил Владимир. Обе картины были проданы за красивые суммы.

–Держи свои заработанные! – и Владимир передал девочке небольшую сумму, которую она сама назвала. – А остальное переводим в приют? Ты уверена?

12. Первые шаги в искусстве… флирта

Запах краски и кофе будоражили как терпкий мужской парфюм. Над головой раскинулось тёмное бархатное небо с позолоченным вкраплением звёзд. Они, отражаясь в стекле крыши, двоились, троились. Со стен смотрели причудливые портреты, тянули то ли руки, то ли щупальца непонятные скульптуры. Из глубины коридора тонкий девичий голосок спорил с мужским тембром. Мужчина не доминировал, не показывал своё превосходство. Он восхищался!

–Папа, скажи же, что у мамы такие глаза… Такие.... Ну трудно описать. Зелёные, серые и даже жёлтыми бывают. Скажи, надо же добавить жёлтого…

–Алёнка, ну я же не художник. Пусть Владимир скажет…– раздался голос Криса.

Роксана появилась из темноты. Неожиданно, неслышно. Встала в проходе. Крис заметил её первым. Она приложила палец к губам:«Не выдавай»…

Девочка убрала волосы со лба. И тут же на лбу появилась жёлтая полоска свежей краски.

–Хорошо, убедила. Давай попробуем так… – и художник, захватив руку девочки, нанёс пару штришков.

–Алёна, Владимир уже устал. Пойдём. – Крис позвал дочку.