Кто в России не ворует. Криминальная история XVIII–XIX веков

Интереснейшие воспоминания об этих трущобах оставил В. А. Гиляровский. Звание это он подтвердил еще и тем, что шесть лет был завсегдатаем «Каторги» – постоянно начеку и с кастетом в кармане (да и сам по себе мужик был внушительный). Кстати, прекрасно зная и о «малинке», он всегда заказывал в трактире одно и то же: водку, запечатанную сургучной казенной печатью (чтобы ничего не подлили), и печеные яйца (уж туда-то ничего не подсыплешь).

Заправляли всем Хитровым рынком двое городовых, верзилы с пудовыми кулаками – Рудников и Лохматкин, за четверть века тамошней службы ставшие большими специалистами по Хитровке. Их по-настоящему уважали и боялись. Оба, судя по всему, были стихийными философами, давно поняли, что вдвоем всю уголовщину все равно не изведешь, а потому выработали некий баланс отношений. Никоим образом не бездельничали, но и лишней прыти не проявляли. Нужно было отыскать похищенное – находили, но строго по приказу начальства. Нужно было взять беглого с каторги (опять-таки по приказу) – брали, а сами инициативы не проявляли. Вот уж кто знал все и всех! В том числе «обратников» – а как же иначе, если каждый беглый, оказавшись на родной Хитровке, первым делом шел к ним на поклон. Не из особого уважения – просто все знали, что у того же Рудникова обширнейшая сеть осведомителей, и если не пойдешь сам «оказать почтение» – все равно быстро донесут…

Следователь по особо важным делам Кейзер как-то спросил Рудникова:

– Правда ли, что ты знаешь в лицо всех беглых на Хитровке, но не арестуешь их?

Рудников невозмутимо ответил:

– Вот потому и стою там на посту двадцать годов, а то и дня не простоишь, пришьют! Конечно, знаю…

Гиляровскому он как-то говаривал:

– Ну, каторжник… Ну, вор, нищий, бродяга… Тоже люди, всяк жить хочет. А то что? Один я супротив всех их. Нешто их всех переловишь? Одного поймаешь – другие прибегут… Жить надо!

Пусть и крохотную, но все же пользу Хитровка приносила науке, правда, на своеобразный манер: с Хитровки частенько привозили в анатомический театр убитых, на которых практиковались студенты-медики.

Так вот, однажды, осмотрев очередной такой труп, читавший лекцию студентам профессор Нейдинг уверенно заявил:

– Следов насильственной смерти нет.

Тогда подошел старый сторож анатомического театра Волков, знаменитый тем, что освоил препарирование так, что нередко помогал студентам не хуже дипломированного врача. Повернул труп на живот, присмотрелся и уверенно сказал профессору:

– Сюда гляньте, Иван Иваныч. Перелом шейного позвонка. Случая не было, чтобы с Хитровки присылали не убитых…

На Хитровке полиция иногда устраивала облавы, но тоже особенно не усердствовала: окружала ночлежку поспокойнее, набирала мелкоты, а «авторитеты» как-то ухитрялись никогда не попадаться…

На «Кулаковку» полиция вообще никогда не совалась. «Кулаковкой» именовался тоже немаленький «микрорайон» неподалеку от Хитровки. Там в принципе все было то же самое. Неподалеку располагался и знаменитый «Сухой овраг» – на самом деле никакой не овраг, а длинный ряд трехэтажных домов-ночлежек самого ублюдочного вида, принадлежащий известному коллекционеру Свиньину. Что за народ там обитал, лучше всего говорит прозвище тамошних жителей: «волки Сухого оврага». Именно оттуда, что ни ночь, массами выходил «на работу» деловой люд, частенько вооруженный не только короткими ломиками и кистенями, но и револьверами. Убивали вообще-то редко – но вот на все четыре стороны голыми пускали в самом прямом смысле. Хорошо еще, если дело было летом…

На Хитровке, по крайней мере, были Рудников и Лохматкин, временами что-то делавшие, что-то искавшие, кого-то ловившие. На «Кулаковке» и «Сухом овраге» полиции не было вообще, она там и днем-то не показывалась, а уж ночью…

Десятки лет предпринимались попытки ликвидировать эти три очага преступности и нищеты. Причем не только печать надрывалась, не только городская дума выносила резолюции – немалые усилия прилагала московская администрация вплоть до генерал-губернатора. И всякий раз – впустую. Поблизости от Хитровки располагалась тогдашняя «Рублевка» – роскошные особняки крупнейших русских купцов и фабрикантов: Савва Морозов, братья Корзинкины, Хлебниковы (знаменитые еще и ювелирным делом), Оловянишниковы, Расторгуевы, Бахрушины. Кроме них там же обитали и крупные иностранные предприниматели. Сами можете представить, что это была за публика – миллионер на миллионере, влиятельнейшие в Москве люди. Соседство с этими тремя разбойными гнездами их просто бесило, они нажимали на все рычаги, на которые только могли нажать, использовали все свои связи, даже давали крупные взятки за «решение вопроса» в свою пользу – но даже эти тогдашние олигархи, несмотря на все усилия, не смогли добиться, чтобы снесли хоть какой-нибудь паршивенький кабак. Всякий раз срабатывали какие-то другие рычаги, гасившие все усилия рассерженных миллионеров.