Кто в списке у судьи?

Агент Мюррей поводил пальцем по планшету, и на большом экране у Видовича за спиной появилось изображение. Тот посторонился, чтобы не мешать другим смотреть снятое на смартфон. К Бэннику еще не прикасались, он так и лежал лицом вверх, с полуоткрытым ртом, с вытекшей из уголка рта белой струйкой и был мертвее мертвого. Камера медленно запечатлела все тело и задержалась на кистях, аккуратно лежавших на животе.

– Скорее всего, перед самой смертью он окунул пальцы в кислоту.

– Вот ведь сукин сын! – чуть слышно пробормотал Элли.

Камера приблизилась – черные пальцы теперь показывались крупным планом, и Лейси отвернулась.

– Вы спросили про отпечатки, – напомнил Видович. – Проблема в том, что они сильно повреждены и что раны уже не заживут. Похоже, он отлично понимал, что делает.

– Можно поставить на паузу?! – взмолилась Лейси.

Агент Суарес выполнил ее просьбу.

– Дальше – медленно, – попросила Лейси. – Очевидно, он попытался сжечь кожу, чтобы не позволить снять с пальцев отпечатки даже после его смерти. Снимают же их посмертно?

– Да, такое бывает сплошь и рядом, – подтвердила агент Нефф. – При условии, что руки и пальцы в приемлемом состоянии.

– Пойдем дальше. Предположим, он хотел уничтожить свои отпечатки и уже поступал так раньше. Не наводит ли это на мысль, что он пронюхал о найденном частичном отпечатке своего большого пальца?

– Так и есть, – подтвердил с улыбкой Видович. – Каким-то образом Бэнник узнал, что мы располагаем этим отпечатком.

Все повернулись к Джери. Та покачала головой.

– Не имею об этом никакого представления.

– Почему это было ему важно? – спросил Элли. – Задумал самоубийство – так какая тебе разница, изобличат тебя или нет?

– Теперь вы пытаетесь влезть в голову к Бэннику, – сказала Джери. – У него была тяга к смерти, у серийных убийц такое бывает. Они не могут прекратить то, что делают, по своей воле, и хотят, чтобы их остановил кто-то другой. Погубленная репутация. Позор, который запятнает память о его родителях. Утрата всего, ради чего он трудился.

– У многих из самых известных серийных убийц была сильная жажда смерти, – согласился Видович. – Банди, Гейси. Да, это весьма распространено.

Видео завершилось.

– Вернитесь, пожалуйста, к началу, – попросила Джери.

Суарес поколдовал с планшетом, и на экране опять появилось лицо мертвого Бэнника.

– Остановите здесь. Хочу полюбоваться на него мертвого. Я так долго этого ждала!

Видович посмотрел на Лейси, на Элли и после паузы продолжил:

– Положение может усложниться. Он оставил новое завещание и кое-какие инструкции: пожелал немедленной кремации и рассеивания праха в тамошних горах. Очень мило! Мы, конечно, хотим сохранить тело, нам позарез нужен отпечаток его большого пальца. Загвоздка в том, что он не был нами арестован, а труп и не арестуешь. Наш ордер истек в момент его смерти. Я только что говорил с юридическим отделом в Вашингтоне, там пока думают.

– Не допускайте кремации! – взмолилась Лейси. – Добейтесь судебного предписания.

– Не все так просто. Предписания какого суда? Флориды, Нью-Мексико? Нет такого закона, по которому мертвеца надлежало бы везти для похорон домой. Он все спланировал и приказал своей душеприказчице кремировать его прямо там, без всякого вскрытия.

Джери пристально изучала стоп-кадр с трупом и качала головой.

– Даже из могилы портит нам жизнь! – простонала она.

– Теперь все позади, Джери, – сказала Лейси, гладя ее по руке.

– Это никогда не кончится. Бэнник никогда не предстанет перед судом. Он ушел от ответственности, Лейси.

– Нет. Он мертв, и больше он не сможет убивать.

Джери, фыркнув, отвернулась.

– Лучше уйдем отсюда.

Элли отвез их домой к Лейси и уехал к себе. Его вызывали по работе в Орландо, но он, в довольно резком тоне поговорив со своим начальником, сказал, что должен провести пару дней дома.

Женщины, устроившись в гостиной, пытались освоиться с мыслью, что все сложилось не так, как они предполагали. Что будет дальше? Какая новость сможет затмить известие о смерти Бэнника?

Если пресловутый частичный отпечаток большого пальца не с чем будет сличить, то не появится и улик, связывающих Бэнника с убийствами Верно и Данвуди.

Что касается остальных убийств, то в распоряжении следствия были только мотив и метод. Признание подозреваемого виновным на таких хлипких основаниях было невозможно. А уж теперь, после его смерти, никакая полиция – ни местная, ни штата, ни федеральная – не станет тратить время на суд. Эти дела пробыли в разряде «висяков» не одно десятилетие. К чему теперь напрягаться? Джери была уверена: все с облегчением примут известие о предполагаемой виновности Бэнника, поделятся им с родственниками жертв и радостно закроют дела.

Все его речи, отказы, увертки и заявления в субботу в темной хижине в алабамской глубинке мало чем помогли полиции. Ничто из сказанного Бэнником не могло быть повторено в суде, он проявлял осторожность и не признавался в совершенных преступлениях. Недаром он работал судьей первой инстанции.