Кто в тереме живёт, или Хроники мелкого рантье

Открыв дверь, он видит Машку, склонившуюся над пишущей машинкой. Тррра-та-та – дзинннь! Тррра-та-та – дзинннь! Каретка мечется под машкиной рукой, словно живая. Крылов подкрадывается сзади и утыкается губами в её затылок – тёплый, душистый и слегка отдающий запахом новой льняной наволочки. После секундной паузы затылок подчёркнуто отстраняется, а каретка продолжает метаться, не снижая темпа. Тррррра-та-та – дзинннь! Тррррра-та-та – дзинннь!… Крылов вздыхает и облачается в свою обычную дворницкую одежду: мешковатые отечественные джинсы "Орбита" с пузырями на коленках, салатовую армейскую рубашку, кирзачи с подвёрнутыми голенищами, рваную телогрейку и чёрную вязаную шапочку с белыми буквами "adidas".

Тррррра-та-та – дзинннь! Тррррра-та-та – дзинннь!… Одевшись, он выходит в коридор. Здесь, слева, в глубокой нише за шкафом, у Крылова хранится инвентарь – разнообразные лопаты и скребки, а также лом и метёлка, насаженная на длинную осиновую ручку. Пока он раздумывает, не обойтись ли ему сегодня одной снеговой лопатой, за дверью Платошкиных, расположенной напротив, вдруг оглушительно включается телевизор.

"…и Сталину тут, конечно, сильно пофартило. В том числе – с прогрессом техники. Ведь, согласитесь, не во всякую эпоху любая начальственная глупость могла быть в тот же день передана и принята к исполнению во всех уголках огромной страны, а любые доводы разума в зародыше заглушены неумолчным хором газет и радиорупоров. Но всё-таки главной его опорой была не техника, а – определённый слой людей, на которых он сделал историческую ставку. Это, как правило, были выходцы из социальных низов – люди заведомо безграмотные или, в лучшем случае, малограмотные, но, вместе с тем – чрезвычайно амбициозные и честолюбивые. Революция открыла перед ними неслыханные перспективы. Причем не в направлении частной инициативы, которая всегда считалось в России делом крайне сомнительным и малопрестижным, а в завоевании максимально высокой должности в пирамиде государственной власти. Эти люди прекрасно понимали, что только обладание властью сумеет прикрыть и оправдать их воинствующую некомпетентность – как настоящую, так и будущую… Положение усугублялось ещё и тем, что в СССР был лишь один вид пирога – государственный, и даже самые элементарные блага – деньги, продукты, крыша над головой – гражданами фактически не зарабатывались, а получались с ведома и санкции государства. Поскольку объём благ в стране всегда был крайне ограничен, принадлежность к властному аппарату являлась единственной надёжной гарантией доступа к ним. Таким образом, Сталин сумел создать и выдрессировать свой собственный класс чиновников, тотально зависимых от него и готовых к слепому выполнению любых его распоряжений – пусть даже самых безграмотных и преступных…"

Телевизор внезапно смолкает и в дверную щель просовывается всклокоченная платошкинская голова.

– Привет, Лёш. Не выручишь коллегу?

– В смысле?

– Ну, в смысле – участок не уберёшь за меня? А то по времени горю – синим пламенем…

– Да я сам по времени горю. Синим пламенем.

– Чего так?

– В Мексику завтра улетаю.

– В Мексику?!

– Ага.

Заспанные серёгины глаза вдруг вспыхивают неподдельным интересом.

– Зачем?!

– Да фиг знает. Вызвали осенью в деканат и сказали, чтоб сдал фотографии на загранпаспорт. А на днях опять приглашают и спрашивают: ну что, Алексей Александрович? Готовы представлять лицо альмы-матер в Южном полушарии?…