Кто в тереме живёт, или Хроники мелкого рантье

Такое чувство вины навалилось, что хоть вой. Кусок в горло не лез. Ходил и чувствовал себя распоследней сволочью, как будто там, в Бутырке, именно из-за него люди задыхались, гнили и умирали. Как будто именно он, он, Алексей Крылов, запер и держал их в этих душегубках, а теперь ворочался по ночам и оправдание себе подыскивал. Выгораживал, спорил, убеждал. К призраку своему возлюбленному апеллировал, как обычно…

"…ты ведь знаешь, Шишкин – я вовсе не циник! И деньги для меня никогда не стояли на первом месте. Просто… Так уж вышло, что в неврологическом отделении Боткинской больницы сейчас лежит гражданка Соколова Любовь Ивановна, проживающая в отдельной приватизированной квартире на Патриарших прудах. Лежит с инсультом, из-за которого у неё отнялись правые рука и нога. Лежит в отдельной двухместной палате с холодильником и телевизором, где ей обеспечено самое чуткое отношение за тридцать долларов в сутки. И так уж вышло, Шишкин, что эти тридцать долларов в сутки обязан оплачивать именно я… Я, понимаешь?!! Ни Ельцин, ни Гайдар и ни Чубайс с Черномырдиным. Поскольку именно у меня с гражданкой Соколовой Любовь Ивановной – ДОГОВОР… А договор, Шишкин – это ведь страшно важная вещь! И страшно дорогая, кстати. Дороже всех денег мира, вместе взятых. Дороже всех моих чувств, привязанностей, нервов…

Ведь год назад – ты помнишь, как совпало? Когда в одном корпусе Боткинской умирала от рака моя мать, а в другой по "скорой" доставили Любовь Ивановну с сердечным приступом. И мне пришлось – выбирать. К кому ходить ежедневно, а к кому – раз в три дня. Поскольку к обеим сразу не получалось, хоть ты тресни! Поскольку нахватал тогда подработок и разрывался между дюжиной контор: редакция, финансисты, рекламные агентства, фирмачи какие-то… И я выбрал, Шишкин! Постоял тогда минуту в больничном дворике, а потом врезал себе кулаком в челюсть и побежал туда, где – ДОГОВОР. Прибежал, отдышался, выложил продукты на тумбочку, пообщался с лечащим врачом – и галопом обратно. По центральной боткинской аллее, мимо корпуса, в котором – мать…

Ты думаешь – это легко было?! Бежать, отворачиваться и бога молить, чтобы не заметила? И так – почти каждый день. Мимо, мимо, мимо. Пока не пришёл однажды и не увидел пустую койку с завёрнутым матрасом. И не услышал за спиной: "А ваша мама скончалась. Когда? Вчера вечером. Мы как раз программу "Время" смотрели…"

Глава 32. Думцы, ордер, проститутки