Кто виноват в трагедии 22 июня?

Кстати, этот эпизод из мемуаров Кузнецова однозначно доказывает, что советские вооруженные силы имели разрешение на применение оружия по немецким войскам в случае их нападения. Абсолютно очевидно, что ТАКОЕ решение могло быть принято только на самом высоком уровне, то есть Сталиным. Представить, что Тимошенко, несмотря на категорический запрет на открытие огня, вдруг решился ослушаться и самовольно его отменить, не могут даже гораздые на выдумки либералы.

Можно, конечно, предположить, что Кузнецов забыл, как было на самом деле, и поэтому написал неверно. Как мы увидим дальше, в мемуарах маршалов и адмиралов Победы встречается много странного, а иногда и явно ложного, что явилось результатом работы «корректоров» из идеологического отдела ЦК КПСС. Но если бы цензоры поработали над этим эпизодом, то скорее они бы посоветовали написать: «НЕ разрешено», чтобы еще раз пнуть Сталина. Но раз редакторы не вмешались, значит, Кузнецов наверняка написал правду – ТАКОЕ забыть или перепутать с чем-то невозможно.

Можно еще предположить, что Тимошенко, не имея разрешения на применение оружия, решил подставить Кузнецова, которого недолюбливал. Но совершенно очевидно, чем такая подстава закончилась бы для Тимошенко, сказавшего это в присутствии нескольких человек. Скорее всего, Кузнецов здесь описал то, что произошло на самом деле.

А теперь попробуйте объяснить себе, почему, имея разрешение на применение оружия, он стращал командующих западными округами Сталиным, якобы категорически запретившим это делать? Какую цель он этим преследовал?..

Есть еще один необъяснимый момент в деятельности высшего руководства РККА накануне войны. Он касается складов центрального подчинения, размещенных на территории западных округов.

Как известно, любая воинская часть, начиная с полка и выше, имеет свое тыловое хозяйство, в том числе и склады для хранения того, что нужно для повседневной деятельности – боеприпасы для учебных стрельб, топливо, палатки, кухни и многое другое. Обязательно имеется относительно небольшой НЗ боеприпасов, продовольствия, топлива и т. п., которого должно хватить для ведения боев в течение одного-двух дней.

Иметь на собственных складах запасы для систематических боевых действий во время войны – неразумно. Это потребует строительства огромных хранилищ и отвлечения солдат на их охрану. Это небезопасно (как горят и взрываются военные склады, мы знаем из новостей), и это может привести к порче вооружения (боеприпасы и военная техника требуют специальных условий хранения).

Поэтому существуют мощные складские комплексы (армейского или окружного подчинения), специализированные для хранения разного вида военного имущества: боеприпасов, боевой техники, топлива, продовольствия, обмундирования и т. д. Именно на этих складах части получают в угрожаемый период все необходимое для боев. Причем, когда в округе объявляется тревога, эти склады, как и все части, входящие в состав округа, тоже переводятся на круглосуточный режим службы, чтобы успеть выдать все необходимое.

Но на территории округов еще имелись склады, которые подчинялись не командующему округа, а начальникам Управлений РККА (авиации, бронетанковых войск, ПВО, тыла, артиллерии и др.) и на которых хранилось имущество, предназначенное для частей, формируемых при объявлении мобилизации. Это и были так называемые склады центрального подчинения.

Так вот, в Москве про эти склады… забыли.

А ведь всего в приграничных военных округах было сосредоточено 75 % всех ресурсов арт. выстрелов, 84 % мин, 80 % винтовочных и пистолетных патронов, 87 % ручных гранат.

И если учесть, что почти 75 % советского ВПК до войны было сосредоточено в европейской части страны, в том числе на Украине, в Белоруссии, а также в западных частях РСФСР, то становится понятным, почему уже в конце июля 41-го стало не хватать боеприпасов и оружия. Запасы, которых было достаточно для вооружения вновь формируемых частей и ведения боевых действий в течение нескольких месяцев, оказались уничтожены или захвачены врагом. Одних только винтовок было утрачено более 6 млн единиц! А военные заводы, как известно, в это время или были разрушены, или перевозились на восток страны.

Павлов во время следствия признал свою вину в том, что не поставил вопрос о передаче складов с боеприпасами в свое распоряжение. Но, на мой взгляд, доля его вины несопоставима с виной Тимошенко и Жукова, а скорее всего, ее просто нет. Это была их обязанность – принять решение по складам, подчиненным центральному аппарату РККА, ведь перечень, объемы и предназначение военного имущества, хранимого на этих складах, известны только начальникам складов и руководству Управлений РККА, которые это имущество туда закладывали.