Кто все расскажет

— Считаю своим долгом предупредить, леди Кэт… — начинает Терри. И, отхлебнув шампанского, продолжает: — Позвольте дать совет. Вам следует быть осторожнее…

По его словам, слишком многие знаменитые дамы открывали двери своих сердец если не молодому человеку, то юной женщине, который или которая будет подолгу просиживать рядом и слушать, и даже смеяться над шутками. Обычно такого пристального внимания хватает на месяц или на год, не важно; в конце концов обожатель(ница) исчезнет, вернётся к людям своего возраста. Девушка выскочит замуж, обзаведётся первенцем и быстро забудет покинутую актрису. Разве что как-нибудь на досуге черкнёт пару писем или звякнет по телефону. Ради приличия.

Так Труман Капоте поддерживал связь с Перри Смитом и Диком Хикоком, пока те дожидались казни в камере смертников. Ему нужен был яркий финал для «Хладнокровного убийства».

Если верить Терри, каждый серьёзный издатель в Америке якобы держит про запас книгу, аванс за которую давно выплачен юному дарованию с очаровательными манерами и отличным умением слушать, ухитрившемуся состряпать из пары-тройки ужинов со звездой биографию-разоблачение; книге недостаёт лишь причины смерти, описанной на последних страницах. Эти гиены так и бродят возле служебного входа, ожидая кончины Мэй Уэст. Названивают Лелии Гольдони в надежде услышать дурные вести. Просматривают газетные некрологи, выискивая имена Хью Марлоу, Эмлин Уильямс, Пегги Кастл и Бастера Китона. Точно стервятники, сужают круги. Большинство из них уже ищут подход к Рут Доннелли и Джеральдине Фицджеральд. В эту самую минуту кто-то из них посиживает у камина в гостиной у Лилиан Гиш или Кэрол Лэндис, подобно мощному пылесосу вытягивая из хозяйки откровенные рассказы, необходимые для оживления книжки на двести с лишним страниц; прямо сейчас кто-то хищно следит за жестами Баттерфлай Маккуин, откладывает в памяти любые причуды или манеры Текса Эйвери, — со временем сгодится на корм ненасытной публике.

И якобы все эти завтрашние бестселлеры уже сданы в набор; остаётся только дождаться смерти главного персонажа.

— Я тебя знаю, Кэт, — произносит Терри, отворачиваясь, чтобы выпустить изо рта струю дыма (затхлый воздух усыпальницы и без того пропах плесенью и сигаретами), и поднимает с полки обручальное кольцо. — Тебе не прожить без поклонников, хотя бы в лице одного человека.

Какой-нибудь парень из службы доставки фруктов или девчонка, проводящая по домам анкетирование. Милое юное существо с широко распахнутыми глазами однажды явится, чтобы похитить историю жизни моей мисс Кэти. Её доброе имя. Её достоинство. А потом начнёт горячо молиться, чтобы она поскорей отдала концы.

Царапая стекло бриллиантом, я высекаю скорбные борозды на лбу Кэтрин Кентон. Так сказать, обновляю карту её биографии. Зеркало беспощадно исчерчено шрамами, появившимися за годы горестей и треволнений. Это настоящий документ, отображающий тайное лицо мисс Кэти.

Джуди Гарленд и Этель Мерман, продолжает Терри, больше не появлялись на публике — по крайней мере с прежним блеском и помпой, — после того как Жаклин Сюзанн вывела их в образе жирных и сквернословящих пьянчужек Нили O’Хара и Элен Лоусон в «Долине кукол».

В ответ раздаётся скрип бриллианта по стеклу. Высокий пронзительный звук погребального плача.

Опустившись одним коленом на стылый каменный пол, Терри смотрит на Кэтрин Кентон снизу вверх, спрашивая:

— Выйдёшь ли ты за меня? Просто ради собственной безопасности? — И тянется взять её за руку. — Пока тебе не подвернётся кто-то получше?

Эта поблекнувшая звезда, этот содомит предлагает себя на роль душеохранника, прослойки между настоящими браками.

— Подобно этому вот портрету, — Терри кивает на зеркало в серебряной рамке, — какой-нибудь юный друг с открытым и честным взглядом будет только рад выставить на обозрение все твои недостатки, лишь бы выстроить собственную карьеру.

Я как всегда провожу бриллиантом ровные вертикальные линии, повторяя дорожки слёз на щеках мисс Кэти.

А сама трясу головой. Не надо. Не повторяй эту пытку. Не доверяйся новому встречному.

Как обычно, моя задача — не нажимать слишком сильно, чтобы стекло не растрескалось.

Мисс Кэти запускает ладонь в щель одного из карманов шубки, выуживает оттуда нечто розовое и кладёт на пыльную полку. И заодно с сигаретным дымом выдыхает:

— Думаю, это мне уже не понадобится…

Много лет назад Кэтрин Кентон была уверена, что оставляет этот предмет — свою диафрагму — навечно.

Терри надевает ей на палец обручальное кольцо.

— Ещё тёплое, — улыбается мисс Кэти. И добавляет: — Кольцо, а не диафрагма.

И я наливаю всем нам шампанского.

Акт I, сцена тринадцатая