Кто все расскажет

Вот эти нежные руки скоро станут орудиями убийства. Эта улыбочка — лишь прикрытие для коварных мыслей предателя. За телесной смертью последуют новые оскорбления: домыслы молодого человека о постельных похождениях мисс Кэти жадно расхватают такие, как Фразьер Хант из «Фотоплей», Кэтерин Альберт из журнала «Модерн Скрин», Говард Барнс из «Нью-Йорк геральд трибьюн», Джек Грант из «Скрин Бук», Шейла Грэхем и разношерстная шайка жулья из «Конфидентал» и вся последующая череда биографов. Пошлые, недостоверные, омерзительные россказни затвердеют и окаменеют навеки. Вульгарная ложь всегда победит благородную правду.

Фиалковые глаза мисс Кэти встречаются с моими.

По улице с рёвом несётся автобус. Дорога под ним содрогается. Следом тянется хвост ядовитых выхлопов. Вокруг нас вихрится воздух, тяжёлый от пыли и близкой смертельной угрозы.

Мисс Кэти поднимается на ступеньку, где её ждёт особь по кличке Уэбстер. И, встав на цыпочки, начинает завязывать белый галстук. Её прославленное лицо приближается к его лицу на расстояние вздоха. В ближайшем обозримом будущем она решила держаться как можно дальше от беспрерывного убийственного потока омнибусов.

А Уэбб, этот злобный лживый ублюдок, глядит на неё сверху вниз и целует в лоб.

Акт II, сцена третья

Резкая смена кадра: мы внутри роскошного театра на Бродвее. Арка просцениума, занавес начинает двигаться. В оркестровой яме блестят причёсанные головы и медные музыкальные инструменты. Дирижёр, «Вуди» Герман, поднимает палочку, и начинается воодушевлённая увертюра Оскара Леванта в переложении Андре Превина. Дополнительные музыкальные номера — Зигмунд Ромберг и Виктор Херберт. За пианино — Владимир Горовиц. Когда занавес поднимается, мы видим кордебалет с участием Рут Доннелли, Барбары Мерилл, Альмы Рубенс, Закари Скотта и Кента Смита, выделывающий коленца на палубе военного корабля США «Аризона» (автор дизайна — Роман де Тиртофф), пришвартованного посередине сцены. Танцы японских адмиралов Исороку Ямамото и Хара Тадаичи исполняют соответственно Кинуё Танака и Тора Тейе. Энди Клайд отплясывает шальную чечётку в мундире Кацуо Сакамаки, официально первого японского военнопленного. Анна Мэй Вонг отбивает каблуками соло в роли капитана Мицуо Фучиды, между тем как Текс Риттер изображает генерала Дугласа Макартура. Среди младшего офицерского состава японцев главные танцоры — Эмико Якумо (капитан-лейтенант Сигэкадзу Шимазаки) и Тиа Ксео (капитан Минору Гэнда).

Хореография — му, ко-ко-ко, гав… Леонид Мясин.

Постановка — чирик, иа, мяу… У. Маккуин Поуп.

С правой стороны сцены под грохот оркестра военный корабль США «Оклахома» взрывается около ватерлинии и начинает тонуть. Горящий мазут перекидывается в глубину сцены и поджигает военный корабль США «Вэст Вирджиния». Тем временем на авансцене японская торпеда пробивает корпус военного корабля США «Калифорния».

Японские палубные истребители яростно решетят ряды кордебалета пулями. Пикирующие бомбардировщики «Айчи» атакуют Пирла Уайта и Тони Кёртиса, устроив маленький взрыв из красного кленового сиропа. За огнями рампы так и крейсируют взад-вперёд перископы японских мини-подлодок.

«Аризона» кренится, и мы видим Кэтрин Кентон — она пробирается к орудию, чтобы с усилием оттащить от него убитого артиллериста. На её форме цвета хаки крупно вышито: «ХЕЛЛМАН, РЯДОВОЙ ПЕРВОГО КЛАССА». Моя мисс Кэти буксирует мёртвого героя из-под огня, а затем опускает раскрытые ладони ему на грудь. Под оглушительные разрывы шрапнели её губы беззвучно возносят к небу молитву. Ресницы покойника (Джеки Куган) начинают дрожать. Мисс Кэти нежно держит его на руках. Молодой человек моргает, медленно поднимает взгляд, видит прославленные фиалковые глаза и произносит:

— Я что, в раю? А ты… Бог?

Под визг проносящихся палубных истребителей «Аризона» погружается в залитые мазутом пылающие волны Перл-Харбора. Мисс Кэти смеётся, целует юношу в губы и отвечает:

— Почти угадал… Я Лилиан Хеллман.

С этими словами, не дожидаясь следующей ноты, она вскакивает на ноги, чтобы затолкать артиллерийский снаряд в огромное орудие и, развернув его на колёсах, навести на пикирующий бомбардировщик «Аичи». Её матросская форма искусно продырявлена и запятнана Адрианом Адольфом Гринбергом; на кровавые раны зрителю намекают блестящие лоскуты, расшитые кусочками горного хрусталя и багровым бисером, возле каждого пулевого отверстия. Исполнив первые такты своей большой песни, мисс Кэти стреляет, и вражеское воздушное судно разлетается ослепительной вспышкой папье-маше.

— Стоп! — восклицает за кадром женский голос, перекрывая скрипки, валторны, разрывы снарядов и пулемётные очереди. — Стоп, чтоб вам всем!..

По центральному проходу громко топает некая дама, размахивая над головой туго свёрнутым сценарием, напоминающим полицейскую дубинку.

Оркестранты нестройно умолкают. За ними — певцы. Танцоры замирают на месте. Боевые самолёты беспомощно повисают в воздухе на невидимых лесках.