Кто Вы, «Железный Феликс»?

Если возникала конфликтная ситуация или трудности в ее разрешении, Дзержинский обращался за советом к другим. В конце декабря 1920 г. у него появились сложности во взаимоотношениях с Полозовым. 24 декабря он писал В. Р. Менжинскому: «Арестовывать его у меня нет охоты, но использовать его „падение", чтобы заставить его работать и чтобы перестал вести свои тонкие интрижки против меня в комиссариате, это было бы очень желательным. Если бы я мог его вызвать на объяснения без необходимости ареста, было бы хорошо. Если это можно сделать без вреда для дела… то составьте ко мне бумагу с требованием ареста Полозова. Оставление на свободе будет орудием нажима в работе»[2180].

В другом случае Дзержинский, наоборот, дает совет сотруднику, как ему самому выйти из создавшегося положения. 23 сентября 1922 г. он пишет Л. П. Серебрякову: «При сем два заявления с приложением на мое имя т. Межина. Ввиду того, что Груниным возбужден вопрос, прошу Вас наметить путь и самому принять участие в ликвидации этого инцидента. Кроме того, полагал бы необходимым дать строжайший выговор т. Березину за то, что никем на то не уполномоченный выдал комячейке справку-удостоверение о высоте получки. Т. Березин не имел права без моего ведома и согласия этого делать. А затем вдобавок справка его неверна и носит характер неприличный. Прошу высказать свое мнение и по этому вопросу»[2181].

Отношение с членами ЦК компартии не были простыми. Чаще всего он спорил с Н. И. Бухариным, М. И. Калининым, порой относился с неприязнью к Л. Д. Троцкому, Н. В. Крыленко и Г. И. Сокольникову, дружеские отношения были с В. В. Куйбышевым, сугубо официальные — с И. В. Сталиным, Из членов Коллегии, вопреки расхожему мнению, более тесно сотрудничал с Г. Г. Ягодой.

Дзержинский очень переживал, если возникали какие-то сложности при общении с А. И. Рыковым. Так, в мае 1924 г. ему передали, что 19 мая на заседании Совета труда и обороны Рыков сказал о введении председателем ОГПУ «в заблуждение высших государственных органов» при обсуждении административных прав НКЮ. 20 мая Дзержинский запросил председателя правительства Рыкова: «Верно ли?». Тот ответил весьма деликатно о исполнительской дисциплине подчиненных чиновников, которые иногда «подставляют» своих руководителей, становящихся «игрушкой в руках чиновников и спецов, которые над нами хохочут вовсю». Речь шла о неисполнении постановления СТО о снабжении армии и по делам НКПС. «Последнее возмутительно — писал Рыков, — тем, что нас с тобой и правительство ввели в заблуждение, заставивши тебя подписать, а нас принять заведомо глупое постановление об отпуске с бюджета средств, которых нет.

Нельзя допускать, чтобы над нами смеялись до такой степени и необходимо внушить всем и каждому, что справка правительству есть государственное дело и глупые шутки здесь недопустимы»[2182].

Принято считать, что писать о родственных отношениях Дзержинского сложно из-за малочисленности архивных документов. Но в РГАСПИ хранятся десятки писем (на польском языке), которые еще не стали достоянием общественности.

Сестры Феликса были старше его — Альдона на 8, Ядвига — на 6 лет, Ванда — на 1 год; разница в возрасте с братьями была меньше: старше его были Станислав (на 5 лет), Казимир (на 2 года), Игнатий и Владислав же — моложе соответственно на 2 и 4 года.

Некоторое представление о взаимоотношениях родственников с Дзержинским дает «Дневник заключенного» и его письма к родным. Вся переписка по существу ведется со старшей сестрой Альдоной Булгак. Они были людьми разного мировоззрения, но сестра всячески поддерживала брата, помогала ему. Сестра Ванда погибла от выстрела вследствие неосторожного обращения с охотничьим ружьем. Судьбы братьев сложились так. Станислав был убит бандитами в 1917 г. После 1920 г. остальные братья, кроме Владислава, и сестра Ядига — в Советской России, Альдона — на территории Польши. Во время Великой Отечественной войны Казимир, инженер по образованию, жил в Дзержиново, вместе с женой был замучен в 1943 г. гитлеровцами. Игнатий в 1903 г. окончил физмат МГУ, работал в Варшаве, был учителем географии и естествознания, после жил в Выленгах под Казимиром Дольним. Этот удаленный уголок уберег его от гитлеровских убийц. Владислав, доктор, профессор, после окончания МГУ работал на Украине. В РГАСПИ пока что найден лишь один документ, свидетельствующий о том, что он поддерживал какие-то отношения с Феликсом. Это телеграмма от 28 мая 1922 г. на имя начальника Екатеринославского отдела ГПУ: «Передайте немедленно следующую записку профессору Владиславу Дзержинскому и сами примите ее к руководству: „Необходим твой немедленный приезд в Москву. Ответь немедленно запиской по прямому желдор. телеграфу.

Убедительно прошу не отказать и не медлить. Нач. губотдела ГПУ и железнодорожным властям предлагаю сделать все, что потребуется, для бесплатного приезда профессора в отдельном купе в Москву. № 81124. 28 мая 1922 года»[2183].