Кто зажигает «Радугу»?

— На слесарей механосборочных работ.

— Тогда тем более хорошо.

Мне стало приятно от этой похвалы. Я гордо посмотрел на Славку, дескать, знай наших!

— Дайте и мне попробовать, — «завелся» Мороз.

— Ладно уж, пойдем, времени нет.

Мы попрощались со шлифовщиком и снова вернулись к Фролову.

— Посмотри, Николай, — Славка протянул ему нашу плиту.

— Отлично. Теперь идите к свободным тискам и шлифуйте до зеркального блеска, а я пока сделаю недостающие детали.

Мы принялись работать напильниками, наждачной шкуркой. Трудились хотя и не умело, но напористо. Видя наше усердие, и Николай старался работать побыстрее.

К концу смены пресс-форма начала приобретать вполне законченный вид. Конечно, она была не так совершенна, как те, которые выпускал цех, но для кружка технического творчества этого было более чем достаточно.

С завода мы ушли с рабочими второй смены. Славка поехал к кинотеатру «Октябрь», а я домой. По мере того как автобус приближался к нашему району, радостное чувство усталости и удовлетворения сменялось тревогой. Сегодня я впервые не пошел в госпиталь. Завтра пойду обязательно. Как там мама?

Дверь открыл своим ключом, чтобы не беспокоить ее — вдруг спит. Но мама не спала. Она сидела за столом с опухшими от слез глазами и перебирала фотографии. На них был отец — молодой, красивый, в кожанке и почти всегда рядом с самолетами. Тягостная мысль выползла из подсознания. Я попытался отогнать ее, не вышло.

— Мам, как себя чувствуешь?

— Ничего, Боря. Хорошо. Ты проголодался?

— Есть малость.

Пока я ужинал, мама рассказала, что узнала в госпитале. Кризис в состоянии отца еще не миновал, со дня на день ему сделают операцию, которая все решит.

Чтобы отвлечь маму, я принялся рассказывать об училище, о нашем кружке, о том, как мы со Славкой поработали сегодня.

— Я очень рада, что тебе там понравилось, — вздохнула мама. — Отец тоже одобрил бы твое решение.

— Почему же ты сначала так боялась завода?

— Боялась, что ты у меня маленький, а ты уже вон какой самостоятельный.

Поужинав, я до глубокой ночи читал книги по радиотехнике, разбирался в схемах. Потом взял тушь и нарисовал пеленгатор «Эхо» — элегантный, сверхмощный прибор. Подумал немного и изобразил «Жигули», на крыше у них вместо багажника была укреплена кольцевая антенна, а на переднем сиденье размещался сам пеленгатор. Рисунок мне так понравился, что на следующее утро решил показать его Славке.

Глава 3 Фирменное клеймо

На следующий день мы со Славкой как можно раньше приехали на завод. Николай уже был на месте, разбирался в чертежах.

— Привет, изобретатели! — он приветливо поздоровался с нами. — Садитесь, отдохните.

— Нет, мы внештатные, нам отдыхать не положено, — Славка подошел к слесарю. — Мы с Борисом поспорили: добрый вы человек или прижимистый?

— Ну?.. — поднял брови Фролов.

— Я говорю — прижимистый, а мой друг говорит — свой человек.

Такой пикировки я не ожидал даже от Славки. Разозлится сейчас слесарь! Не разозлился. Посмотрел на нас хитро, видно, все понял с полуслова.

— Выкладывай, чего тебе надобно, старче?

— Алмазов, — Славка спокойно и определенно смотрел в глаза Николаю.

— Во, нахал! — восхитился слесарь. — Таких еще не видывал.

— Я же для общественной работы стараюсь, не для себя.

Славка был невозмутим. Таким я его еще не знал. На заводе стали вдруг проявляться новые черты его характера. Вообще-то он был молодец и старался, конечно же, не для себя, но что-то в его поведении мне не понравилось. Может быть, я завидовал тому, как непринужденно и удачливо он ведет себя здесь? Нет, я не хотел бы, чтобы он так же обращался со мной. Если это не нравится мне, значит, не нравится и другим, не зря же Николай назвал его нахалом, есть в его иронической реплике и доля правды. Надо будет поговорить со Славкой серьезно. Слишком рано почувствовал себя на одной ноге со старшими.

Николай достал из кармана связку ключей.

— Тебе бы, парень, снабженцем быть, хочешь, поговорю с начальником цеха?

— Не надо, я в снабженцы не нанимался.

— Зря, с твоей… — Фролов сделал паузу, — физиономией был бы золотым человеком на заводе.

Видимо, слово «рожей» Николай в последний момент заменил физиономией. Славка это понял и неожиданно покраснел. «Что, получил по ушам?» — подумал я про себя.

Фролов тем временем открыл ящик и вынул оттуда пробирку с грязной маслянистой жидкостью.

— Получай свои алмазы, правда, они уже поработали, но еще сгодятся. Для себя берег.

Мороз схватил пробирку и чуть не бегом бросился к тискам, где лежала наша деталь и те, что сделал Николай. Мы вылили несколько капель на поверхность металла. Каждому хотелось поработать с алмазной пастой. Но я уступил Морозу: все-таки «алмазы» — его трофей.

Теперь работа пошла быстро. Мы наперебой шлифовали детали. Они не успевали остыть от наших рук.

— Работаете, как автоматическая линия, — Николай подошел проверить, все ли мы правильно делали.

— А иначе нельзя! — Славка с удовольствием повторял придуманную им прибаутку.

Фролов осмотрел детали.

— Хорошо, на этом полировку можно считать законченной.

— Ух, — нарочито громко выдохнул Мороз.