Кто здесь власть? Граждане, государство и борьба за Россию

Как мы и ожидали, дискуссии в сети со временем затихли и к концу 2013 года стали совсем вялыми¹³. Однако российские приключения на Украине запустили массовую мобилизацию не только среди националистов, но и среди оппозиционеров, которые снова стали выходить на улицы и активнее вести себя в интернете ¹⁴. Крым и Донбасс явно вдохнули новую жизнь в оппозицию и более чем в два раза увеличили размер наблюдаемой нами сети в период с начала 2014-го по лето 2015 года¹⁵.

Летом 2014 года, спустя более двух лет с инаугурации Путина, когда уже вовсю велась идеологическая контрмобилизация и применялась сила, даже внутри оппозиции возникали опасения, что движение погибло. В связи с этим сложно не удивиться, что мы обнаружили в сети почти в три раза больше активности, чем прямо перед президентскими выборами 2012 года. Впрочем, менее 1 % этой активности приходилось на сообщества, созданные в ходе протестов на Болотной или незадолго до них. Почти все их участники теперь перетекли в новое антивоенное сообщество¹⁶. В то время как “болотное движение” и другие группы были активнее осенью, чем летом, на антивоенное сообщество по-прежнему приходилось 98 % активности.

Таким образом, по крайней мере до конца сентября 2014 года антивоенное движение было главным рекрутером новых сторонников оппозиции. Пока большинство групп, созданных в ходе протестов на Болотной или незадолго до их начала, продолжало существовать лишь за счет усилий кучки активистов, антивоенное движение привлекало тысячи людей, ранее не проявлявших активности¹⁷. Тем не менее это не значит, что антивоенное движение было отдельным феноменом. Как и “болотное движение” ранее, оно стало формой, которую в тот момент приняла российская оппозиция. В число самых заметных его деятелей входили ветераны оппозиционных партий Борис Немцов и Илья Яшин, а также журналисты и активисты, игравшие важную роль в протестах на Болотной. Они принесли в антивоенное сообщество воззрения, мотивы и настроения, знакомые по протестной волне 2011–2012 годов, и антивоенное движение усвоило многие старые идеи и элементы оппозиционной эстетики. Характерно, что сам Немцов начал работу над докладом о войне, который планировалось назвать “Путин. Война” и сделать продолжением более раннего доклада “Путин. Итоги”, где Немцов привел целый перечень свидетельств коррупции на высшем уровне, наблюдавшейся на волне 2011–2012 годов. Среди прочего это означало, что участники протестов на Болотной могли без проблем вписаться в новое движение, участники которого, в свою очередь, имели возможность легко перейти в другие оппозиционные сообщества после затухания движения в 2015 году.

Парк Дружбы

Николай Эппле и его соседи вели войну в своем районе.

Журналисту и переводчику Эппле, к важнейшим достижениям которого относится перевод “Бэзила Хоу” Г. К. Честертона на русский, было за тридцать. В 2011 году он переехал на “Речной вокзал” – в относительно тихий район на северо-западной окраине Москвы. Отчасти он покинул московский центр из сентиментальности: Эппле вырос на дальнем конце зеленой ветки московского метро. И там был парк. Совсем недавно Эппле с женой стали родителями, и парк Дружбы – один из множества зеленых островков Москвы – находился прямо рядом с их новым домом.

Но в августе 2015 года парк начал терять свою привлекательность. Вместе с другими жителями района Эппле обнаружил, что один его угол – особенно популярную у собаководов и авиамоделистов лужайку и холм, с которого дети зимой катались на санках, – обнесли забором. За забор начали привозить строительные материалы. Тут Эппле вспомнил о своем соседе.

“Моя жена работает в детском клубе, – вспоминал он в беседе с нами. – В этот клуб ходят и дети соседа. Он активист, можно сказать, профессиональный. Он всегда организует протесты – против парковки, против контрактов на поставку, против чего угодно. Я всегда считал его немного чокнутым, но в его кругах уже некоторое время шли разговоры о парке. Никто не обращал на них внимания. Понимаете, мы постоянно живем с чувством, что государство придет и заберет у нас что-нибудь. Но он говорил о парке довольно давно”.

Затем приехали бульдозеры.

“Сначала к бульдозерам нас вышло десять человек, – сказал Эппле. – Может, и того меньше. А потом люди стали подтягиваться. Очень важную роль сыграл Facebook, потому что фотографии на Facebook многих привлекли… Основное ядро сформировали матери с колясками. Картинка получалась отличная. И они не отступали. Люди приходили, звали друзей. А потом на второй, на третий день, когда это дело получило резонанс, подтянулись и другие – блогеры, журналисты. Но сначала там были простые жители района, прочитавшие об этом в социальных сетях”.