Кто здесь

— Когда вы в последний раз видели Чакли?

— Позавчера.

— Что он вам сказал?

— Ничего. Передал бумаги, как в первый раз.

— Где они?

— Переданы в тот же день.

— Кому и где?

— Согласно паролю здесь в кабинете.

Лицо Вернера снова сделалось беспокойным, как будто он захотел сам о чем-то спросить, но это ему не позволили сделать.

— Двадцатое апреля на вашем календаре, не так ли?!

— Так, — с появившимся на лице равнодушием согласился Вернер.

— Объединившись — поверим.

— Поверив — объединимся. Я к вашим услугам.

— Когда вы в последний раз видели Чакли?

— Две недели назад. Но Кэмпбелл сказала, что он больше здесь не появится.

— Она передала вам бумаги?

— Да.

— И вы отдали их в тот же день согласно паролю?

— Именно так.

Гипнотизер подождал и, бросив косой взгляд на Блюма, спросил:

— Вы получили очередные деньги?

— Деньги… — Человек в кресле явно снова заволновался и с усилием произнес: — Ка-кие деньги?

— Забудьте о них! — приказал гипнотизер, и Торнвил увидел капельки пота на его лбу. Несколько раз порывисто вздохнув он продолжил: — Кому вы служите, передавая бумаги?

— Великому делу, — ответ прозвучал почти что торжественно.

— Какому делу?

— Нашей победе.

— Кто вами руководит?! Отвечайте! — гипнотизер напрягся, и было видно, как это напряжение охватило все его тело.

Веки Вернера вдруг задергались, а рот обнажил крепко сжатые зубы. Торнвил понял, что тот пытается открыть глаза, а гипнотизер всеми силами не дает ему этого сделать. Плечи дантиста вдруг начали неестественно вибрировать, будто стараясь овладеть пассивными непослушными руками. В следующее мгновение веки на какие-то доли секунды вдруг широко открылись и черные зрачки успели с ненавистью уставиться в пространство, прежде чем они снова захлопнулись. Но тут же ожили и задвигались руки! Правая кинулась к бедру и, выхватив что-то, поднялась над головой в воздух. Странные гортанные слова вдруг вместе со слюной вырвались у него из горла, совсем незнакомые, но очень похожие на проклятье.

Рука стремительной дугой метнулась к животу, и, не дойдя до него, застыла, наткнувшись на невидимый барьер, и тут же с огромным усилием пошла вдоль середины вниз. Лицо дантиста побагровело и исказилось судорогой. Стенли почувствовал: гипнотизер потерял контроль над своим объектом и безуспешно, почти панически силится что-то сделать! Тут же мощная конвульсия рванула вверх ноги Вернера, еще одна, и, вывалившись на пол из кресла, он, скрючившись, забился на полу. Зрелище сделалось совсем неприятным. Колени Вернера рывками двигались к бьющейся об пол голове, в такт с частым хрипом, сквозь который, как показалось полковнику, все время силился пробиться крик. Еще через несколько секунд зубы человека разжались и крик вырвался наружу…

Блюм тоже почти кричал, отдавая какие-то команды по селектору.

— Сильные общие обезболивающие! — уже трижды повторил гипнотизер. — Я не могу к нему подключиться!

Через полчаса, когда состояние Вернера удалось вполне стабилизировать, они поднялись втроем в кабинет к Блюму. Тот и при крайней озабоченности умудрялся сохранять подвижность и бодрость.

— Давайте отдохнем, друзья! Чего-нибудь освежающего?

— С удовольствием, — согласился их гость. — Неплохо бы бренди, но сначала простой воды.

— Будет сделано, — направляясь к известному шкафчику, проговорил Блюм, — будет сделано. А вам, Стенли?

— Джин с тоником, если можно.

— У нас все можно. А почему он нас обругал на каком-то странном языке, а? Интересно на каком именно?

— Он обругал не нас, — ответил гипнотизер, — а каких-то видимых внутренним зрением врагов. Скорее всего, в смутном обобщенном образе. — Блюм проворно притащил поднос с бутылками, и их уставший гость сразу потянулся к воде. — Это самый удивительный пациент в моей жизни…. уф, прекрасная вода, еще полстаканчика и можно бренди… Пытался разрезать себе мнимым кинжалом живот, пронзил им себя почти до позвоночника. Потом прорезал кишечник вниз сантиметров на десять. Отсюда и дикие спазмы. Нервная система записала эти действия как реальный факт.

— Вы сказали кинжалом? — заинтересовался Торнвил. — Почему не просто ножом?

— Именно кинжалом, полковник. В тот момент я еще не потерял с ним контакта и сильные образы загипнотизированного попадали в мое сознание.

Блюм подошел к столу и вынул отобранное у дантиста при аресте холодное оружие.

— Похожим на это?

— Я бы сказал, вот именно этим самым.

— Тогда и расскажите нам, пожалуйста, все, что вы там в его образах увидели. Нам очень важно! — Блюм налил ему и себе бренди. — Стенли, обслуживайте себя сами.

Гость выпил свой бренди сразу двумя глотками и откинулся на спинку кресла.

— Ну так, — уже расслабленно заговорил он, — два слова, сначала, как это делается. В общих чертах, конечно… Главная задача при гипнозе — выйти на человеческое эго.

— Концентрат личности? — уточняя, переспросил Торнвил.

— Примерно. Личность складывается из множества качеств — и генетических, и сообщаемых жизнью. А эго — это, так сказать, голая личность, абсолютное «я».