Кто же ты, Яна Грабовская?

– Щас. Щас. Все узнаешь. Как-то года три назад мы праздновали День Рождения моей мамы, и в гостях была тётя Тамара. Разговор зашел о моей школьной жизни, мама нашла старый альбом с фотографиями, и на одной нашей групповой фотке, которую мы сделали перед окончанием школы, моя тетя увидела знакомое лицо. Она подозвала меня и, указывая на Грабовскую, спросила, а не Яной зовут эту якобы девочку. Я очень удивился, почему она «якобы девочка». И тетя поведала нам историю. Дело было в разгар 90х, в нашем городе шла криминальная война за сферы влияния, всю неделю поступали одни огнестрелы, и тут привозят двоих: юношу и девушку. Авария на мотоцикле, юноша умер через час, и это был Грек. Девушку, которая была без сознания, раздели, чтобы обследовать и провести операцию, и тут… И тут! – он акцентировал мое внимание, – выясняется, что это не девушка, а парень с соответствующей штучкой. После операции, побыв еще некоторое время в больнице, она то ли сбежала, то ли ее украли, но было не до нее, и об этом инциденте забыли.

Я начал трезветь, все это не укладывалось в голову.

– Ты зачем мне это рассказал? Как мне теперь к светлому воспоминанию моего детства приделать эту твою штучку?

– Это не моя штучка, это его штучка, того, кто называл себя Яной.

– Но мы ведь с тобой хоть и случайно, но видели ее сиськи! – я это сказал наверно слишком громко, так как заметил, что посетители ресторана снова повернули свои головы в нашу сторону.

– Ты имеешь в виду ту поездку на море, когда ночью мы сидели на берегу, и она или он появляется якобы случайно топлес из моря?

– Не важно, случайно или нет, ведь сиськи были!

-Такой большой и не знаешь, что сиськи растут от приема гормональных препаратов. И все это было специально как у фокусников. Сам подумай, мы три дня на море, она, в отличие от других девчонок, не купалась днем и не загорала, а ночью, когда все пацаны в сборе, на тебе, появляется. Мозг ведь как устроен, он увидел яркую важную на его взгляд деталь, и остальное достроил по шаблону. Ты ведь кроме сисек и нечего не помнишь. Какого, например, цвета были ее трусики? А?

– Ну, я не обратил просто внимания. Просто может кто-то другой заметил.

– Никто не обратил внимания, все пялились на сиськи, а что там между ног, и не заметили.

– Все, так мне кажется тут что-то в твоей истории не то. Грек всё-таки бандит, разве бы он стал такие странные отношения заводить? А влюблённый в нее по уши Воробушек, который за ней хвостом ходил, наверняка бы что-нибудь заметил.

– Насчет Грека пока нечего сказать не могу. А Воробушек в этой истории проявляется как очень странная фигура. Да ни о какой любви тут речи быть не могло. Я как-то слышал, как его Танюха спрашивала, мол, прыгнет он из окна, если ему Яна прикажет, и он ей ответил, что если Яна скажет ему прыгать, он даже думать не будет, а просто прыгнет. Я в этот момент посмотрел на него и по его глазам понял, что он прыгнет. Нет, это не любовь, это какой-то болезненный фанатизм.

– Ой, дружище, как мне теперь все то, что ты мне наговорил, вытащить из моей головы и вернуть назад в твою? Я хочу, чтобы все вернулось назад, без этих твоих штучек и что там у кого между ног было.

– Ничего, ты у нас специалист, ты справишься, – наливая коньяк в рюмку, сказал Женек и добавил:

– Это еще не все, приготовься к нокауту. В прошлом году я был во Львове, и знаешь, что мне там удалось достать?

– Еще одну штучку? – пытался я пошутить.

– Ха! Смешно. Мне удалось достать копию свидетельства о смерти Яны Гробовской, которая умерла за год до ее появления в нашем классе. Если б я знал, что встречу сегодня тебя, обязательно бы захватил его с собой.

Это окончательно меня убило, алкоголь уже не пьянил, и часть меня пожалела о том, что я встретил друга детства. Слава богу, объявили посадку на поезд, и мы отправились к перрону. Женек посадил меня в купе, мы обменялись адресами и телефонами, и решили разобраться в этом странном деле. И хотя я обычно в поезде сплю, как убитый, я не мог уснуть, постоянно выходил в тамбур курить. Какая-то плавная выстроенная часть моей прошлой жизни с чистыми светлыми воспоминаниями просто рассыпалась по причине того, что оказалось неправильно собранной. А новые детали, по причине их недостаточности, никак не могли выстроить соответствующую картину мира. Я вспомнил, как будучи в гостях у Яны, видел на стене большую фотографию в рамке, где она запечатлена в возрасте примерно пятого класса с мамой на фоне гор, и отчётливо запомнил, что ее черты лица практически не изменились с взрослением. Женек, конечно, врать не будет, но и своим глазам я всё же доверяю. Ясно одно, что что-то в этой истории является загадкой, и разгадать ее стало моей навязчивой идеей. Это превратило мою жизнь в сущий кошмар, я пытался забыть об этом, пытался просто принять, у меня появилась бессонница. А несколько раз, когда я ночью открывал глаза, видел черного человека без лица, сидящего в кресле напротив моего дивана. Я решил все записать, и пусть читающие эти строки теперь не спят и мучаются, кто же на самом деле Яна Грабовская.