Кто же вы, Северус Снейп? (СИ)

Она молча расстегивала пуговицы на его сюртуке, сняв его, бросила на пол вместе с мантией, совершенно не обращая внимание на то замешательство, в которое повергла его своим неожиданным напором. Одним нетерпеливым движением стянула шелковый черный шарф с его шеи. И наконец расстегнула рубашку, рывком вытащив ее из брюк, провела ладонями по его груди, снимая ее с плеч. Поднялась на цыпочки и прижалась к его губам. Они были напряженными, все еще подрагивая от возмущения. Нат не выходила за рамки той гордой неприступности, которую он сейчас изображал. Она провела языком по его все еще упрямо сомкнутым губам, прижавшись своими она раздвинула их языком, но он не впустил ее. Если бы она была более настойчивой у нее бы без проблем получилось, но она не хотела настаивать. Его немое сопротивление ей нравилось. Он имел на него право, так же, как и она — право заполучить его. Натали покрывала легкими поцелуями его лицо: щеки, скулы, нос, линию подбородка, ощущая, как он слегка колется, видимо он не брился утром. Его шея, она прижалась губами к пульсирующей венке, предвкушая вкус крови, что с такой скоростью несется по ней. Но не стала задерживаться надолго, рассудив, что оставит ее на «сладкое». Она чувствовала, как напряглись и заиграли его мышцы под ее губами и ладонями. Она знала, гордость не позволит ему перейти в наступление, ведь это будет означать, что он принял правила ее игры и сдался. Нет, он будет играть роль «мистера ледышки» до конца. Она ощутимо толкнула его к кровати, и чтобы движение было более эффективным тут же, сделав шаг вперед, навалилась всем телом, чтобы он не смог устоять на ногах. Он действительно не удержался, но не лег, а сел на кровати. Выражение недоумения сменилось предостережением на его непроницаемом лице. Это несколько диссонировало с его эрекцией, но он продолжал играть по своим правилам. Наверное, только Снейп мог сидеть с широко разведенными ногами, с колом стоящим членом и настолько правдоподобно изображать недотрогу. Это мгновенно подбросило дров в топку ее страсти и она, рванувшись к его шее, низко зарычала. Северус почувствовал, как от этого звука сотня болезненных мурашек волной прокатилась по его коже словно в него разом впились тысячи мелких, острых осколков. Соски до боли напряглись, но ни один мускул не дрогнул на его лице, только руки, которыми он упирался в матрас, онемели от напряжения. Она словно не обратила на это внимание, положив теплые ладони ему на грудь и дотронувшись острым языком до его, ставшего темно-бордовым соска, очертила круг. Он с трудом сдержал сбивающееся дыхание, но когда она положила ладонь ему на пах и сжала напряженную плоть, он все же прикрыл на мгновенье глаза. Таким нестерпимым желанием прошило его тело. Нат без тени стеснения расстегнула пуговицы на его брюках и запустила руку в узкий плен штанов. Он снова прикрыл глаза теперь уже совершенно произвольно. Толкнув его на спину, она быстро управилась со штанами. Почему-то он вдруг почувствовал мучительное смущение: не страх, а именно смущение. На коже будто жглись и царапались искорки бенгальского огня, с новой силой распаляя все внутри. Его непротивление словно обостряло чувства до предела, болезненно покалывало соски и заставляло все гореть между широко разведенных ног. Он ощутил тяжесть у себя на бедрах, которая быстро переместилась вперед и, упершись на руки, она наклонилась к его лицу. И снова прикосновение ее настойчивых губ. Такого сильного желания сдаться он не испытывал никогда. Оно спазмом сводило горло, поэтому, когда ее юркий язычок прошелся между чуть приоткрытых губ, он сам удивился, как запросто он проник внутрь. Северус шумно выдохнул и мгновенно, будто после пощечины, пришел в себя. Нат снова не обратила на это внимание, но он знал, она уже поставила себе галочку. Он стиснул зубы так, что напряглись мышцы челюсти. Натали провела языком от уха по шее до плеча. Влажные участки кожи, которых касалось ее нетерпеливое дыхание охлаждались, заставляя напрягаться мышцы над коленями, которые он непроизвольно сжимал, словно все еще наивно пытался контролировать уже безраздельно овладевшее им возбуждение. Она пощекотала кончиком языка его напряженный сосок и тут же довольно больно прикусила зубами. Он не выдержал и простонал.

«Черт возьми, Северус, ты скулишь, как шлюха», — прорычал он про себя, будто пытаясь сохранять ясность ума. Хотя уже давно хотелось забыться в ее ласках, поверхностно рвано дыша, утопая в ее напоре и нежности. Ее губы снова завладели его соском, но теперь уже без укусов.

«А зря. Было здорово», — подумал он.

Нат прочертила влажную дорожку к животу. Он пытался собрать в кучу поплывшие мозги, проводя статистику ее действий, но, когда она провела языком по его члену, они тут же потерялись на просторах отключившегося сознания. Северус закатил глаза и погрузился словно в теплую ванную в ощущения, которые дарили прикосновения ее языка и губ.