Куб со стертыми гранями

- Хорошо, что у вас такая редкая профессия, - сказал мне Лигум, завершив свой рассказ о случае в Парке. - Именно ее экзотическое наименование и явилось ключом, чтобы найти вас... Правда, сначала поиск осложнялся тем, что такое слово вообще отсутствовало в Перечне специальностей, и я принял было его за кличку, но это мне ничего не дало. Потом я додумался перевести этот термин с латыни и получил значение "воспитатель". Оставалось определить, где в настоящее время трудятся воспитатели. Я перерыл кадровые базы данных о персонале дошкольных учреждений, лицеев, интернатов, спортивных и летних лагерей - но всё было напрасно. Кое-где мне встречались ваши тезки - ведь вы, к сожалению, не единственный в мире, кто носит имя Теодор - и требовалось много дополнительного времени, чтобы установить, что они не могли иметь никакого отношения к Кину Изгаршеву... Когда я уже зашел в тупик, мне на глаза случайно попалась одна из статей о тюремно-исправительных учреждениях, из которой я узнал, что, оказывается, и в пенитенциариях работают воспитатели. А когда я вышел на вашу контору, да еще и узнал, что, с легкой руки доктора Бурбеля, воспитателей здесь называют эдукаторами и что здесь работает некий Теодор Драговский - проблема была полностью исчерпана... Эй, что с вами?

Видимо, бессонная ночь, вкупе с неподвижным сидением на стуле под не очень-то выразительный голос моего собеседника, давала о себе знать. Я поймал себя на том, что то и дело проваливаюсь в липкую дремоту, и тогда голос хардера доносится меня какими-то обрывками, будто между ним и мной воздвигается и вновь исчезает звуконепроницаемая стеклянная перегородка...

Лигум полез свободной рукой в карман и через секунду бросил мне на колени небольшой серый диск.

- Я вижу, вы плохо спали в последнее время, - сказал он. - Возьмите, это "виталайзер", он придаст вам заряд бодрости...

Что ж, прилив бодрости и силы мне сейчас не помешал бы... Поэтому я не стал напускать на себя благородную гордость типа "Мне не нужны подачки от врага!", а закинул серый кружок в рот. Как и электротаб, это был, скорее всего, растворимый молекулярный чип, потому что буквально через несколько секунд после того, как я проглотил хардерский стимулятор, мне сразу стало легче, и сон улетучился сам собой.

И тогда до меня дошло, наконец, почему рассказ хардера о его встрече с несостоявшимся убийцей девочки Али вызвал у меня какие-то неясные аналогии.

- Постойте-ка, хардер, - ошарашенно сказал я. - Выходит, что Кин тогда и вправду не стал убивать?..

- Что вы предпочитаете: честное хардерское слово или мою голову на отсечение? - саркастически, но всё с тем же непроницаемым лицом "а-ля-робот" ответствовал человек в кресле Установки.

Судя по всему, он не врал. Да и какой смысл ему было обманывать меня?

Я отвернулся. Признаться, рассказ моего противника буквально выбил меня из седла.

Неужели Кин Изгаршев, он же Ник-Без-Лица, не имеет никакого отношения к гибели моей дочери? Неужели полгода назад он сумел перебороть свои низменные побуждения и не стал кровавым охотником за женщинами и девочками?

Но тогда кто этот Потрошитель-Невидимка?!..

Нет, этого не может быть!.. Интуиция говорит мне, что это он, безумец с ученой степенью, обагрил руки кровью Кристины, а я привык верить своей интуиции. Ведь на ней, в сущности. строится вся наша эдукаторская работа...

- Вот что, хардер, - сказал вслух я, - давайте отставим все эти басни насчет мгновенного перевоспитания преступников-маньяков... Скажите прямо: что вам от меня нужно?

Несколько секунд он молча смотрел на меня, перекатывая на скулах желваки. Потом объявил, небрежно постучав стволом своего чудовищного оружия по корпусу Установки:

- Собственно, я мог бы превратить то поистине дьявольское устройство, которым пользуетесь вы и прочие... эдукаторы вашего Пенитенциария, в груду не подлежащего восстановлению металлолома еще до вашего прихода... Но мне хотелось, чтобы вы сами поняли всю вредность ваших действий...

- Вредность? - удивленно переспросил я. Запираться дальше явно не было смысла. - Что же вредного вы видите в том, что я спасаю заблудшие души убийц и их жертв от гибели?

Он опять поморщился, и это получилось у него неожиданно очень выразительно.

- Бросьте, Теодор, - сказал он так, будто мы с ним были давними хорошими знакомыми. - Не надо обманывать самого себя... Деятельность ваша наносит огромный вред человечеству, и вы это прекрасно знаете.