Куб со стертыми гранями

Такое вступление способно обескуражить кого угодно, но мне отступать некуда, и я, стараясь быть сухим и кратким, как индейский вождь, излагаю суть своей просьбы.

Лицо Щитоносца недоверчиво хмурится:

- А вы можете сказать мне, зачем вам это понадобилось?

Я красноречиво пожимаю плечами и отвожу взгляд в сторону.

- Это связано с тем же делом, ради которого погибла Рувела Фах? - уже мягче спрашивает мой собеседник.

Я лишь киваю в ответ.

Молчание - золото, это поистине так в подобных случаях. Словами ты только навредишь самому себе...

Щитоносец размышляет целых три с половиной секунды.

- А вы знаете, Лигум, почему Коллегия приняла решение взять подобные операции под свой контроль? - спрашивает он.

- Догадываюсь, уважаемый Щитоносец, - наконец, нарушаю я свой обет молчания. - Скорее всего, причина заключается в самоубийстве одного хардера...

- Вы и об этом знаете? - вновь хмурится Щитоносец. - Знаете, а ваша вездесущность мне всё больше не нравится... Тем более, что предположение о самоубийстве хардера Портура является всего лишь одной из версий, которые в настоящее время изучаются инвестигационной комиссией Коллегии.

- Надеюсь, уважаемый Щитоносец, вы не считаете, что я стремлюсь избавиться от искейпа, чтобы покончить с собой? - спрашиваю я, чтобы отвлечь своего собеседника от неприятной темы и заодно - чтобы поскорее достичь своей цели.

Он смотрит на меня долгим оценивающим взглядом, будто всерьез оценивает вероятность исхода, выдвинутого мной в качестве гипотезы. Затем произносит странным голосом:

- Нет, но я думаю, что вы не до конца представляете себе последствия своего поступка.

- Я уверен в обратном, уважаемый Щитоносец.

- Не спорьте со мной! - с внезапной злостью взрывается он. - Вы... вы просто не знаете, что это такое - жить в шкуре обычного человека, когда каждый, буквально каждый шаг может привести тебя к смерти!.. И не обязательно от чьей-то преступной руки!.. В мире слишком много случайностей и нелепых совпадений, Лигум, чтобы можно было не бояться смерти!

- А как же все? - возражаю я. - Как живут миллиарды людей на нашей планете? Почему они не думают об этом? Почему они не боятся возможности ежесекундно перестать существовать из-за какого-нибудь пустяка?!.. Ведь абсолютно у каждого может в любой момент лопнуть или закупориться тончайший сосудик в мозгу - и всё, его уже не спасти!.. Но почему при этом люди умудряются радоваться жизни, рожать и растить детей и составлять планы на будущее?!..

Я настолько вхожу в раж, что даже забываю добавлять при каждом своем обращении к собеседнику слова "уважаемый Щитоносец", как того требует Кодекс чести хардеров.

Но Щитоносец не обращает на мою оплошность никакого внимания.

- Так то ж люди, дурачок! - тоже отбросив в сторону официальные манеры, говорит он. - А ты - хардер! Понимаешь? Хар-дер!..

- По-вашему, быть хардером это значит обязательно быть застрахованным от смерти? По-вашему, и я, и вы, и весь остальной личный состав Щита уже не способны быть людьми? Просто - людьми?.. Неужели вы, уважаемый Щитоносец, всерьез полагаете, что какой-то там набор электронных деталей может обусловить разницу величиной с пропасть между нами и всеми остальными людьми?!..

Щитоносец принимается растирать лицо ладонями, словно хочет снять невидимый налет с щек.

- Нет, - тихо говорит, наконец, он. - Не в искейпе, конечно, дело, мой мальчик... Вернее - не только в нем. Но то, что ты хочешь сделать, - лишь первый шаг в ту пропасть, которую ты только что соизволил так красиво нарисовать...

И тогда я понимаю, что он хочет сказать.

- Вы боитесь, уважаемый Щитоносец? - говорю я. - Да, я вижу, что вы боитесь... Вы боитесь, что в итоге я перестану быть хардером, а стану обычным человеком. Но разве это так страшно?

Он усмехается и покачивает головой, не сводя с меня грустного взгляда.

- Вы ошибаетесь, уважаемый Щитоносец, - говорю я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно тверже. - Вы напрасно думаете, что я предам Щит!.. Как только я выполню свою задачу, то сразу вернусь сюда и попрошу, чтобы мне вновь поставили искейп!.. Вы слышите? Я клянусь вам, уважаемый Щитоносец!..

- Не надо, - ответствует он. - Не клянитесь, хардер Лигум. В конце концов, у вас есть это право. Как и у любого человека...

Не знаю, кажется ли мне, но последнее слово Щитоносец произносит с еле уловимой жалостью. А потом он бросает взгляд на свой браслет и официальным тоном приказывает:

- Передайте профессору Авиценне, хардер Лигум, что я дал вам разрешение на операцию по удалению искейпа...

Я встречаюсь взглядом с доктором, который наверняка слышал весь наш диалог с Щитоносцем. Он смотрит на меня так, будто видит в моем лице Геракла, совершившего свой очередной подвиг.

Я и сам еще не очень верю в свой успех...

* * *

Высота такая, что дно пропасти кажется смазанным и поэтому нереальным. Однако, когда с моей правой подошвы отваливаются прилипшие мелкие камушки и комочки земли, то отчетливо слышно, как они ударяются где-то там, внизу, после долгих секунд полета.