Кубанская конфедерация. Пенталогия (СИ)

Несмотря на зимнее время и пользуясь поддержкой всё же ударивших нам в спину боевиков старейшины Алиева, южане перешли в наступление. Гена Симаков, наш командующий и по совместительству редкостный дебилоид, сидел спокойно в штабе и изображал из себя Наполеона, который всё видит на десять ходов вперёд, и тут нате вам, одновременные и скоординированные удары по всем нашим позициям. Честно скажу, если бы не наш комбат, полковник Ерёменко, и представители СБ при Кавказском корпусе, то в течение одного дня нас бы всех и перемололи.

За сутки до вражеского наступления Ерёменко встретился с безопасниками, смог с ними договориться, и они, вступив с ним в небольшой заговор, вывели комкора из игры. Как это случилось? Достаточно просто, его опоили какойто дрянью, он сильно заболел, и командование Кавказским корпусом на себя принял его начальник штаба полковник Рябов, очень продуманный человек, который, так же как и все мы, хотел выжить в этих горах и вернуться домой.

План наших противников был прост: давление на оборону по фронту, окружение посёлков, в которых сидят наши солдаты, и перекрытие дороги, по которой мы могли бы отойти. В общем, всё должно было пройти так, как и предполагал наш комбат. Наступление халифатцев началось 22 февраля, и ударили они в пустоту. Ни в Баксане, ни в Нарткале, ни в Арике и ни в Нижнем Курпе наших подразделений уже не было. Весь наш корпус отходил на Алтуд, туда, где отряд Имана Гойгова рубился с воинами Исмаила Алиева.

Корпус – это звучит очень солидно, а на деле – полторы тысячи солдат Кубанской Конфедерации, застрявших на чужой и политически нестабильной территории. Основные наши базы далеко, тылов нет, и кто друг или враг в этих предгорьях Кавказа, никто точно не скажет. Положение для нас складывалось незавидное, а если ещё учесть, что наш комкор раскидал силы корпуса вперемешку с местными отрядами по четырём населённым пунктам, то и смертельно опасное. Однако благодаря полковнику Ерёменко корпус успел вывернуться изпод удара и вовремя начать отход.

Наши войска подошли к Алтуду вечером 22го, и, надо сказать, очень вовремя, так как отряд Гойгова уже добивали. Джигиты Алиева были очень злы на тех, кто не пошёл с ними, и как бешеные, стремясь перебить всех молодых волчат, не дававших им сделать то, что задумал их вожак, атаковали ребят Гойгова без остановок. Они загнали молодежь в несколько разрушенных зданий и уже праздновали победу, когда появились наши штурмовики, и положение дел резко изменилось. Теперь уже предатели оказались слабой стороной и с большими потерями отступили в леса.

Подразделения корпуса, прихватив с собой всех, кто уцелел от отряда Гойгова, направились дальше по дороге на север, в сторону поселения Карагач, а на развалинах Алтуда остался только наш батальон. Задача у нас простая – прикрывать тылы уходящих на территорию бывшего Ставропольского края подразделений. Есть резонный вопрос: почему опять мы, и есть такой же ответ: мы самое профессиональное и наиболее мобильное подразделение во всём Кавказском корпусе. С одной стороны, можно этим гордиться, а с другой – это означало, что нам придётся рисковать своей шкурой гораздо больше, чем остальным солдатам. Нормальное положение дел, и, наверное, так всё и должно быть.

У противника сил, конечно, несравненно больше, но, так как не все горцы решили перейти на сторону врага, халифатцы и их подручники были вынуждены заниматься не только нами. Разделившись на две части, все те дружины, которые ещё подчинялись Совету Старейшин, продолжали оказывать захватчикам упорное сопротивление. Одна часть, сотни три бойцов, через горы и поселение Сармаково уходила на Карачаевск, а другая, численностью в пару тысяч стволов, направилась на Моздок и всё ещё сопротивляющийся Грозный. Таким образом, в погоню за нашим славным корпусом направилось всего десять тысяч вражеских солдат, и в основном это были гвардейцы из «Кодса».

Диспозиция, которую мы занимали в Алтуде, была отличной. Много развалин, густой лес, выросший на месте древнего аула, и одна дорога. Первый день мы продержались очень легко, патронов хватало, а в наличии имелось пятнадцать пулемётов. Кроме того, нам оставили приличные запасы противопехотных мин, которые были в обозе корпуса. Между прочим, большая часть этих мин была отмечена клеймом фабрики купца Егора Черносвита из посёлка Гвардейского. Ну, да не об этом сейчас речь, а о нашей эпической битве во время отступления частей корпуса в сторону ридной матери Кубани. По крайней мере, как эпическая и героическая, она вошла во все позднейшие описания этой войны, а сами мы в тот момент никак не ощущали себя героями, а просто выполняли свою работу.