Кубатура яйца

Перед отъездом из Финикса мы долго беседовали с полупарализованной девушкой, рассказом о которой я начинал эту главу. «Одиночество можно преодолеть, — сказала она. — И не обязательно бегать для этого по затолпленным улицам — на шумном бульваре можно оказаться одиноким, как перст, вы же знаете. Я думаю, что города, посвященные одиночеству, не нужны: плохо, когда люди прячутся друг от друга умышленно. Но время сосредоточенности необходимо всем — посидеть, подумать, с чем ты идешь к людям, и прийти к ним. Я очень хочу, чтобы у меня оказалось достаточно сил и мужества для такого прихода, — в пустыне можно начать жизнь, можно закончить ее в пустыне. Важно, чтобы пустыня не простерлась к тебе вовнутрь и не засыпала душу песками…»

Девушка улыбнулась, затем лицо ее напряглось, и я понял, что сейчас будет ей больно, значит, не надо мне здесь быть. Я тронул ее за руку, прощаясь, встал и пошел по дороге в ту сторону, где квадратиками огней светился Финикс, большой город в пустыне.

Не время и не место для шуток

После возвращения из Америки меня расспрашивали о мафии много и с великим пристрастием — о чем бы я ни собрался рассказывать. Вот я и решил эту главу начать с упоминания о таких просьбах, а заодно — и с прикосновения к ответам на них, тем более что проблема преступности сегодня — одна из самых непростых и самых наглядных американских проблем. Говорят о ней президенты и пишут журналисты, не облеченные государственными полномочиями, а внезапная ночная пальба воспринимается чаще всего очень лично — как звуки боя, в котором завтра могут выстрелить и в тебя. А мафия? — она тоже одна из сражающихся сторон…

Разговоры о преступности — даже там, за океаном, — всегда оказывались обсуждением конкретных подробностей чужой жизни; жизни, существующей в ином измерении, со своими нормами, далеко не всегда приемлемыми для нас. Поскольку все мои заметки скорее о состоянии души обыденной Америки, подробностях настроения великой страны, разговор о мафии должен был бы войти в них. Но для начала, мне кажется, надо сказать несколько слов о том, что же такое мафия, привычно локализуемая иными журналистами в Северной Америке. Несколько — в схеме — подробностей.

Возникла мафия на Сицилии еще в XI столетии как общество для защиты бедных, а конкретно — общество по контролю за распределением воды для полива. Очень не скоро — судьба многих политических движений, — но мафия приобрела известную нам репутацию, противоположную той, с которой возникла. (Еще в прошлом столетии мафиозо возглавляли крестьянские восстания и воевали в рядах краснорубашечников Гарибальди.) Со временем мафия стала подпольным государством в государстве. Начало интенсивной эмиграции беднейших итальянцев в Америку совпало и с экспортом мафиозо за океан; какое-то время мафия в Америке побыла даже этакой внутренней полицией, охраняющей итальянских эмигрантов от несправедливости. Но очень скоро мафиозо поняли, что Америка — именно та страна, где они смогут развернуться вовсю, и начали разворачиваться. Мечта о присоединении Сицилии к США бродит в их умах как сладчайшая из легенд; во второй мировой войне мафия в какой-то мере помогла провести высадку американских войск на Сицилии и долго правила кампанией за придание острову статуса 49-го штата. Как вы знаете, ничего из этого не вышло; мафия существует по обе стороны океана, в двух (а может, и больше чем в двух) государствах одновременно. Сейчас уже не то что я, грешный, но сами старожилы Америки не возьмутся извлечь нити, вплетенные мафией в ткань национального коврика. Мафия не раз выказывала присутствие даже в делах великой политики, ввязывалась в общие с ЦРУ операции, — сии тайны для меня (и для абсолютного большинства американцев, итальянцев, пуэрториканцев и прочих) не распахнуты — увы! — настежь. Книгу же о том, как живут люди за океаном, я пытаюсь выстроить вокруг весьма личных впечатлений об этой жизни, добавляя немного статистики, немного высказываний, запомнившихся историй, взятых из вызывающих доверие американских же источников. Понимая, что я пишу не учебник географии или политэкономии, боюсь утратить ваше доверие, переписывая общие места или посчитав, что вы не читаете газет; прежде всего я передумываю вместе с вами все увиденное за океаном, — спасибо, что вы слушаете. А мафиозо я не видел — и не пытался видеть.