Кубик Рубика. За гранями головоломки, или Природа творческой мысли

Р.: Лучшим названием для меня было бы его отсутствие. Но, как известно, оно необходимо всему. Поскольку имя Куба связано с моим и я являюсь его автором, мне казалось справедливым разделить название. Сначала, когда Куб только родился, я назвал его Магический Куб. Но есть плохая и хорошая магия. С помощью злой магии кто-то обладающий сильными способностями может превратить мальчика в лягушку, но с помощью доброй магии лягушку можно превратить в принца. Я был под чарами Куба и назвал своего отпрыска так, как если бы король давал имя усыновленному ребенку, который не может наследовать трон. Первое имя Куба было эмоциональным. Но потом оно стало рациональным и законным.

Книге нужно было название. Я хотел, чтобы оно было связано с Кубом. Не напрямую, а с изюминкой. Вы, наверное, знаете, что термин «в кубе» относится к Кубу как к геометрической форме и говорит об объеме, который существует только в пространстве. В одном измерении мы можем оценить только расстояние, в двух – появляется площадь, в трех измерениях – уже объем. Если честно, Куб – это название больше о нем, чем обо мне. Но, в конце концов, надеюсь, он осознает, что эта книга скорее о людях, которые его любят.

К.: Я с трудом понял сказанное только что и потерял нить где-то в середине. Это что, плохое название?

В.:Что вы чувствуете после всего этого?

(В унисон)

К.: В восторге! Еще живее! Любопытнее! Игривее! Я готов начать все с начала.

Р.: Измучен. Устал. Заскучал. Если серьезно, я чувствую, что сделал нечто, вероятно, еще не законченное, потому что теперь начнется тяжелая работа. Как вы знаете, я архитектор, и для меня книга, которую вы держите в руках, – это всего лишь эскизный проект. Пришло время читать ее, а это означает командную работу и обмен мнениями. К сожалению, поправок еще придется подождать.

В.:Вы оба очень разные. Как бы вы описали контрасты и противоречия между вами?

Р.: Легко. Вы и сами видите их. Я не люблю говорить о себе, а Куб о себе говорит постоянно. На самом деле ему нравится, что мы оба говорим о нем. Куб очень хорошо социализирован, а я в гораздо меньшей степени. Кубу не нужно знать языки, он может общаться со всеми, но не устно, я же знаю только венгерский и немного английский. Он – идеален, я – только стремлюсь к совершенству, а оно достигается редко. Куб никогда не меняет своего внешнего вида, а у меня – седые волосы, морщины и очки. Куб бессмертен, а я – нет.

К.: Звучит так грустно! Что касается меня, я живу не прошлым, не будущим, а настоящим моментом!

Р.: Как вы, наверное, уже поняли, проблема только в том, что «настоящего» не существует. Это всего лишь движущаяся точка без измерения на временно́й шкале, исходящая из прошлого и бесконечно уходящая в будущее. Но вы можете сказать и обратное, что существует только настоящее, прошлое закончилось, а будущее еще не наступило.

В.:Извините, что перебиваю. У меня вопрос к Кубу: каково быть предметом книги?

К.: Обожаю это! Но знаете, я уже был предметом стольких книг, что для меня это не ново. Новым и довольно интересным мне кажется то, что мы делаем это вместе с Эрнё. Мне знакомы движения. У меня есть чувство вращения. И для меня очень важно видеть, как он работает надо мной по-новому. Он начал это почти пятьдесят лет назад, но теперь у него другая задача и другой подход. Не могу сказать, что это лучше. На самом деле, может быть, и хуже. Я думаю о том, что мне не хватило возможностей выразить себя.

Р.: Знаю, что вы задавали этот вопрос не мне, но хочу кое-что добавить. У меня есть комментарий не к ответу, а к вопросу. Это хороший пример того, как вопрос может быть и констатацией факта одновременно. Проблема не обязательно может заключаться в вопросе, она возникнет только в том случае, если утверждение не соответствует действительности. Куб не является предметом этой книги. Можно сказать, он один из предметов, более важных или более интересных и красочных, чем я. Настоящий же предмет – это мы, мы все.

В.:Каковы ваши планы на будущее?

К.: Я бы хотел все больше и больше заниматься образованием. В спорте моя цель – Олимпиада! И, думаю, было бы неплохо иметь картинную галерею. Я уже кинозвезда. Я часто был актером второго плана, но с нетерпением жду главной роли. Есть памятники в мою честь, но я еще жив. Не хочу сейчас говорить о телевидении, потому что, как вы знаете, я очень скромен.

Р.: Я согласен с ним – было бы прекрасно больше поработать в сфере образования. Я также думаю, что у меня еще осталось в запасе несколько идей, чтобы вдохнуть больше жизни в мой бесконечный выход на пенсию.

В.: Последний вопрос: не могли бы вы описать, что вы значите друг для друга?