Кубинский рассказ XX века

На сей раз она дала Фаусто завладеть своими руками и вытереть себе слезы… Он уже ничему не удивлялся: ни своему умению придавать лицу скорбное выражение, как делал это, например, во время их бесконечных поездок с вокзала на вокзал, в полиции, в Бюро расследований и в Службе военной разведки. Сколько самых рискованных вопросов задавал он со страхом этим типам, неизменно отвечавшим, что им ничего не известно об Эмилио! Реальные истории ужасных преступлений карательных отрядов помогли ему внушить свою версию Эунисии. На это он и рассчитывал! Среди множества открытых убийств убийство одного человека ни для кого не могло явиться потрясением, тем более что вслед за ним последовало другое, еще более страшное, потрясение. Теперь ему суждено было выступать совсем в другой роли: гасить неприязнь, осушать слезы в самые тяжелые минуты, когда Эунисия теряла сознание у него на руках; утешать с печальным видом, когда она приходила в себя, словно он на самом деле жестоко страдал от горя; стараться не думать об островке на востоке, о жутких воплях, внезапно захлестнутых водой; пытаться уйти от самого себя и раз навсегда обрести свое «я» с помощью сдержанной силы и скрытой нежности. Как он не понимал этого раньше? Почему не использовал такую блистательную возможность для разрешения своих проблем? Да, в существующем мире, таком переменчивом, исполненном бесконечных трудностей, это самое действенное оружие для достижения своих целей!

— Пойди проведай своих родителей, у них ты немного развеешься, — сказал ей Фаусто.

— Да, да, я пойду…